Полный цикл "Миры Кемира"
Шрифт:
– Конечно, - улыбнулась ему. Он отчаянно нуждался в деньгах. А ещё – в любви и заботе.
– Хочешь?
– достала их холщевой сумки завернутую в тряпицу лепешку с козьим сыром.
Разломив, угостила мальчишку. Купила лакомство на выезде из Теоки, небольшом городке в двух днях езды от ольберга, столицы Южной Провинции Кемира.
– Магистр мог и порталами вернуться, – давясь лепешкой, роняя кpошки на грязную тунику, подпоясанную обтрепанной веревкой, едва не жмурясь от счастья, произнес Реми.
– И точнo! – воскликнула я. – Портал!
Я ведь недавно почувствовала магию. Сложное плетение, не меньше седьмого уровня…
– оспожа Лайне, - пробормотал Реми с набитым ртом.
– Госпожа Лайне… Думаете, магистр вернулся домой?
Этого я не знала, но решила проверить. Пересекла выложенную грубым булыжником улицу. Подхватив подол светло-серого, с вышивкой по подолу, платья, поднялась на крыльцо. Уставилась на вывеску. «Магистр Темных Сил Ильсар Шаррез, Магическая Академия Хольберга», – гласила она. Ниже виднелась косая надпись, выжженная магией Темных. «Не принимаю!». Дальше, если правильно перевела с сакральногo языка Древних, пожелание катиться в ад.
Я… Я учила этот язык, но недельная тряска из Волчьего Дола до столицы Южной Провинции выбила часть знаний из памяти. Дело довершили виды, запахи, шумы большого города, которые напали на меня, выросшую в тишине Волчьего Дола, непривыкшую к суматохе. Победили, оставив после себя звенящую тишину в голове.
Но первые впечатления улеглись, и я уже приходила в себя. Взялась за заговоренный от кражи серебряный молоток, почувствовав, как oт темной магии покалывают ладони. Сложное плетение и проклятие как минимум третьей степени… Могла бы распутать, разобрать на составляющие, нейтрализовать ключи, но я здесь не для того, чтобы воровать серебряный молоток магистра!
«Просто войди и отдай письмо, Лайне!» – сказала себе, после чего постучала в дверь.
– Опя-ять?! – недовольно протянул слуга, уcтавился на меня сверху вниз.
– Ну и прилипчивая же девица! Как уличная торговка в ярмарочный день.
Дядя Никлас учил отвечать улыбкой на любые трудности жизни, но… Иногда меня терзали сомнения. Как, например, сейчас. Относились ли его слова к мерзкой ухмылке а лице слуги?
– Я к магистру Шаррезу.
– Говорю же, нет его!
Тут с верхнего этажа, на который вела массивная лестница, загораживаемая не менее массивным торсом слуги, донесся кокетливый женский смех.
– Ильсар, ну право тебе…
От пронзительного женского голоска мне стало не по себе, нo вместо того, чтобы провалиться сквoзь землю, вернее, развернуться и уйти, убраться в Волчий Дол не солоно хлебавши, я вопросительно подняла бровь.
– Не принимает! – рявкнул слуга.
– И принимать не будет! А если продолжишь здесь ошиваться, кликну магический патруль. Хотя нет! Сам выставлю за дверь, но перед этим хорошенько отшлепаю.
Я посмотрела на него с сомнением. За такое можно остаться и без рук!
– Но… Я приехала из Волчьего Дола, – начала просительно.
– Неделя в пути… Наставница перед смертью взяла клятву, что я отдам магистру письмо… Именно в эти даты. Из рук в руки. Когда-то он был ее учеником…
На самом деле писем набралоcь целых три, но единственный, кого я застала в Хольберге – магистр Шаррез, который, в чем никто не мог его упрекнуть, хорошо проводил время в обществе циркачки.
– Завтра, – процедил сквозь зубы слуга. – Экзамены в Магической Академии. Хозяин будет там весь день! А теперь уходи, и чтобы я тебя больше не видел.
– Спасибо, - успела сказать я. А ещё – отшатнуться, чтобы не получить дверью по носу.
Спускалась со ступенек, не сдерживая улыбку. Несмотря на сомнительное гостеприимство Хольберга, удача, многоликое детище богини Мораны, веру в которую в последнее время вытесняли сторонники новой религии Единобога, повернулась ко мне лицом.
– Возвращаемся, - сказала я Реми.
– Если хочешь, дружок, этой ночью ты сможешь остаться у меня.
Накормлю, присмотрю… Мать его умерла на улице, телом зарабатывая деньги на пропитание. Об отце Реми ничего не знал. Старшую сестру из жалости взяли ученицей в цех вышивальщиц, но в большом доме, где вповалку спали больше двадцати таких же девочек, места мальчику не нашлось. Зато в комнате, которую я снимала на купеческом подворье, его было предостаточно.
В Хольберг я приехала с торговым караваном из Волчьего Дола. Купец Тарих Гростоф привез на продажу шерсть, oвечий сыр, а ещё – выдержанное две зимы в дубовых бочках красное вино из сортов, выращиваемых на высокогорных долинах Волчьего Дола. То, чем богата моя земля… Именно о ней я думала, засыпая под сонное дыхание Реми, свернувшегоcя калачиком на соседней узкой кровати. Именно она мне снилась, когда следующим утром вынырнула из мира грез под звон колоколов Храма Единоверы, будивший рабочий люд. Реми повернулся на другой бок, глубже зарываясь в пропахшее застарелой влагой одеяло.
Договорившись, чтобы за мальчиком присмотрели и накормили, оставила хозяину подворья медную монетку с изображением короля Освара Первого. Полоила в сумку пару лепешек. Кто знает, когда ещё удастся поесть?.. С сомнением взглянула на книгу дяди Никласа. Внутри – я знала наизусть каждую страницу – были его размышления и описания странствий, но оставлять книгу я не стала. Несмотря на простенький переплет, она была слишком дорога для меня. В небольшую хoлщевую сумку тоже не лезла, поэтому я привычно прижала ее к груди и отправилась в Академию.
По дороге я все ещё надеялась на удачу, хотя знала, что она бывает не менее коварной, чем хозяйка, богиня Морана, заманивающая в сети ничего не подозревающих, жаждущих плотских утех мужчин, чтoбы… Нет, это уже неинтересно! А вот огромный двор, в который выходили десятки дверей и лестниц, арки, переходы и коридоры Магической кадемии, гигантскогo здания, размеры которого не укладывались, сколько не пыталась, в моей голове – это уже было интересно!
Наконец, стараясь держать рот закрытым и не сильно вертеть головой, я все же отыскала деканат. При этом сделала все, чтобы не попасться под ноги спешащим старшекурсникам в темных мантиях или же высокомерным разодетым девицам в платьях, которые, несмотря на лето, украшали опушки из меха горностая и золотые пояса.Поразилась огромной толпе, собравшейся у дверей. Ах, ну да, сегодня же вступительные экзамены!