Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге
Шрифт:
Зато Ярослав удостоился похвального слова и вечной славы. Он воссел на киевском столе. и принялся планомерно уничтожать оставшихся братьев. История в вину ему этого не поставила.
Начал он не с братьев, а с полоцких князей. «В Полоцке княжил тогда Брячислав, сын Изяславов и внук Владимира, – пишет Карамзин. – Сей юноша хотел смелым подвигом утвердить свою независимость: взял Новгород, ограбил жителей и со множеством пленных возвращался в свое Удельное Княжение. Но Ярослав, выступив из Киева, встретил и разбил его на берегах реки Судомы, в нынешней Псковской Губернии.
Что же это были за пленники новгородские, если Ярослав сорвался из Киева наперерез Брячиславу? Карамзин приподнимает завесу тайны: среди новгородских пленников была жена самого Ярослава, и захватил ее для полоцкого князя бывший союзник Ярослава по войне со Святополком варяг Эймунд. Так что Ярославу пришлось отбивать у полочан собственную супругу.
Уладив личные дела, он занялся наведением порядка. Первым от него пострадал князь Тьмутараканский Мстислав, брат Ярослава, но от другой матери. Мстиславу тоже хотелось занять Киев, но силы у него были невелики, так что он удовольствовался Черниговом, который – так у Карамзина – сам впустил к себе Мстислава.
Ярослава на юге тогда не было: он усмирял бунт в Суздале. Там он и получил известие, что Мстислав сел в Чернигове, и сразу отправился в Новгород, собирать войско. Мстислава он боялся. Это был сильный, отважный князь. Ярослав же храбростью не отличался, характер имел скрытный и подозревал всюду измену.
«Знаменитый Варяг Якун пришел на помощь к Ярославу, – пишет Карамзин. – Сей витязь Скандинавский носил на больных глазах шитую золотом луду или повязку; едва мог видеть, но еще любил войну и битвы. Великий Князь вступил в область Черниговскую. Мстислав ожидал его у Листвена, на берегу Руды; ночью изготовил войско к сражению; поставил Северян или Черниговцев в средине, а любимую дружину свою на правом и левом крыле.
Небо покрылось густыми тучами – и в то самое время, когда ударил гром и зашумел сильный дождь, сей отважный Князь напал на Ярослава. Варяги стояли мужественно против Северян: казалось, что ужас ночи, буря, гроза тем более остервеняли воинов, при свете молнии, говорит Летописец, страшно блистало оружие.
Храбрость, искусство и счастие Мстислава решили победу: Варяги, утомленные битвою с Черниговцами, смятые пылким нападением его дружины, отступили. Вождь их, Якун, бежал вместе с Ярославом в Новгород, оставив на месте сражения златую луду свою.
На другой день Мстислав, осматривая убитых, сказал: «Мне ли не радоваться? Здесь лежит Северянин, там Варяг; а собственная дружина моя цела». Слово, недостойное доброго Князя: ибо Черниговцы, усердно пожертвовав ему жизнию, стоили по крайней мере его сожаления.
Но Мстислав изъявил редкое великодушие в рассуждении брата, дав ему знать, чтобы он безопасно шел в Киев и господствовал, как старший сын великого Владимира, над всею правою стороною Днепра. Ярослав боялся верить ему; правил Киевом чрез своих Наместников и собирал войско.
Наконец сии два брата съехались у Городца, под Киевом; заключили искренний союз и разделили Государство: Ярослав взял западную часть его, а Мстислав восточную; Днепр служил границею между ими, и Россия, десять лет терзаемая внутренними и внешними неприятелями, совершенно успокоилась».
Впрочем, таковое положение дел длилось недолго. Однажды Мстислав поехал на охоту, почувствовал недомогание и скоро умер. Ярослав присоединил территорию Мстислава к своей половине. Все остальные братья Ярослава и вовсе в летописях не упоминаются. Известно только, что псковского Судислава великий князь посадил в «поруб» и там бедняга пребывал до самой смерти Ярослава.
О Ярославе известно, что он имел большое семейство и сумел организовать династические браки чуть не со всей Европой: «В Польше царствовал тогда Казимир, внук Болеслава Храброго: изгнанный в детстве из отечества вместе с материю, он удалился (как рассказывают Историки Польские) во Францию и, не имея надежды быть Королем, сделался Монахом.
Наконец Вельможи Польские, видя мятеж в Государстве, прибегнули к его великодушию: освобожденный Папою от уз духовного обета, Казимир возвратился из кельи в чертоги Царские. Желая пользоваться дружбою могущественного Ярослава, он женился на сестре его, дочери Св. Владимира.
Польские Историки говорят, что брачное торжество совершилось в Кракове; что добродетельная и любезная Мария, названная Доброгневою, приняла Веру Латинскую и что Король их взял за супругою великое богатство, множество серебряных и золотых сосудов, также драгоценных конских и других украшений. Собственный Летописец наш сказывает, что Казимир дал Ярославу за вено – то есть за невесту свою – 800 человек: вероятно, Россиян, плененных в 1018 году Болеславом.
Сей союз, одобренный здравою Политикою обоих Государств, утвердил за Россиею города Червенские; а Ярослав, как искренный друг своего зятя, помог ему смирить мятежника смелого и хитрого, именем Моислава, который овладел Мазовиею и хотел быть Государем независимым. Великий Князь, разбив его многочисленное войско, покорил сию область Казимиру.
Нестор совсем не упоминает о дочерях Ярославовых; но достоверные Летописцы чужестранные именуют трех: Елисавету, Анну и Анастасию, или Агмунду. Первая была супругою Гаральда, Принца Норвежского. В юности своей выехав из отечества, он служил Князю Ярославу; влюбился в прекрасную дочь его, Елисавету, и, желая быть достойным ее руки, искал великого имени в свете. Гаральд отправился в Константинополь; вступил в службу Императора Восточного; в Африке, в Сицилии побеждал неверных; ездил в Иерусалим для поклонения Святым Местам и чрез несколько лет, с богатством и славою возвратясь в Россию, женился на Елисавете, которая одна занимала его сердце и воображение среди всех блестящих подвигов геройства. Наконец он сделался Королем Норвежским.
Вторая княжна, Анна, сочеталась браком с Генриком I, Королем Французским. Папа объявил кровосмешением супружество отца его и гнал Роберта как беззаконника за то, что он женился на родственнице в четвертом колене. Генрик, будучи свойственником Государей соседственных, боялся такой же участи и в стране отдаленной искал себе знаменитой невесты.
Франция, еще бедная и слабая, могла гордиться союзом с Россиею, возвеличенною завоеваниями Олега и Великих его преемников. В 1048 году – по известию древней рукописи, найденной в Сент-Омерской церкви, – Король отправил Послом к Ярославу Епископа Шалонского, Рогера: Анна приехала с ним в Париж и соединила кровь Рюрикову с кровию Государей Французских.