Полный перебор
Шрифт:
Не хочу тебя пугать, но работенка у тебя паршивая.
– А есть какие-то варианты? Взять в долг, кредит, перевестись куда-то…
– Какой еще кредит, ты упал что ли? Здесь тебе не земля. Раньше были варианты, самые безбашенные новички перлись в джунгли и пытались найти что-нибудь достаточно дорогое. Сорвать куш. Одному из сотни удавалось даже. Но потом главным стал полковник, и он это дело прикрыл. Дескать, и так людей мало, на полях работать некому, а тут еще и эти самоубийцы. Так что не повезло тебе, дружище. Или наоборот повезло – как посмотреть. Будь
– Зашибись. А выбраться отсюда, я так понимаю…
– Само собой. Думаешь, если бы был хоть небольшой шанс, тут кто-то остался бы?
– Ну да… Слушай, а хоть подработка какая-то, я не знаю… Три года – это ж сдохнуть!
– Не, друг, без запчастей ты тут нафиг никому не нужен. Извиняй.
– Блин, да что в этих частях такого? Что они дают?
Мужик помолчал, потом нехотя поднялся на ноги, подошел к Павлу и положил руку ему на голову.
– Смотри.
Окружающий мир немного поблек, мигнул и расцвел новыми красками. Перед глазами замигала куча панелей, индикаторов, разноцветных маркеров. Где-то справа развернулась самая настоящая миникарта.
– Это же… - от удивления Павел потерял дар речи.
Мужик снял руку с его головы, и картинка пропала. Голову прострелила вспышка боли.
– Это одна из моих запчастей. «Надмозг». Довольно редкая штука. Стоит у меня в башке и дает кучу разных ништяков. Память, восприятие, скорость мышления. Ну и этот самый интерфейс, как в игрушке. Удобная штука, что не говори.
– Стоп, а как его запрограммировали? Он же биологический, да? Или…
– Да никто его не программировал. Это симбионт. Он реагирует на мои мысли. Я представляю, чего хочу – карту, например. Или прицел. А он накладывает картинку поверх той, что передают глаза. Прямо в мозгу. Звучит, конечно, так себе. Но оно того стоит.
– А где достать такую штуку? И сколько она стоит?
– Конкретно такую ты не купишь. Ее можно только добыть, и то если очень повезет. Это А-класс. Я ее вынес из рейда, нас тогда из десяти вышло двое. Озолотились, конечно, но второй раз я так рисковать не хочу.
Вот что-то попроще, С-класса, можно достать. Бывает в продаже. Но, опять же, не для фермеров. Это будет уже не три года, а все десять.
Мужик вернулся на свой «пост» в тени столба, а Павел, печально вздыхая, поволок корзину дальше. Разговор его не то что расстроил – он его буквально раздавил. Одно дело отпахать полгода и жить более-менее прилично, как обещал ему наставник-трепач. Другое… Как всегда, без подвоха не обошлось. Десять лет рабского беспросветного труда, да даже не десять, даже три! Вот сейчас он понимал тех, кто уходил наудачу с шансом один из ста.
Да, кстати, а почему сейчас этот путь закрыт, со слов патрульного? Периметр ограждают лишь таинственные столбы, отпугивающие местных. А в остальном путь открыт, нет даже завалящего заборчика. Патрульный даже не смотрит по сторонам, вряд ли он заметит, если…
Вот они, джунгли, в трех шагах. Павел поднял глаза на зеленую стену и замер. Из зарослей на него кто-то смотрел.
– передай… старшим… это… важно… покажет… дорогу… хрр…
Мутант переступил лапами, пытаясь удержать равновесие, не смог и неуклюже рухнул набок. Однако же перед самым падением успел выплюнуть короткий костяной дротик. Снаряд ударил Павла в грудь, опрокидывая на спину. Страшная боль пронзила все тело. Павел дико заорал, сотрясаясь в конвульсиях и пытаясь вырвать дротик из груди. Тот, однако, имел свое мнение на этот счет и стремительно ввинчивался глубже. Пара секунд, и от него осталась лишь небольшая дыра. И боль. Боль тоже осталась.
Сквозь кровавую пелену Павел увидел обеспокоенное лицо своего недавнего собеседника. Тот что-то спрашивал, но слышны были лишь отдельные слоги.
Спустя несколько минут боль стала спадать, и Павел смог более-менее ясно воспринимать окружающее. Его обступили уже пять взволнованных бойцов – судя по всему, сбежались патрульные со всего периметра. Они о чем-то яростно спорили, размахивая руками и различным колюще-режущим инвентарем.
– … неизвестно чем! – разобрал он конец фразы одного из бойцов.
– Дождемся хотя бы доктора! – неуверенно сказал его знакомый.
– Рискуем! – рявкнул стоящий справа.
– Я… в порядке… - прохрипел Павел. Его немного напрягали лезвия мечей и топоров, замершие около его лица.
– Кой черт в порядке! – прорычал все тот же правый. – Ты видишь эту дрянь? Эй, А-класс вшивый!
– Нет. – буркнул знакомый Павла.
– Хрен знает, что это! А если он сейчас отрастит десяток таких штуковин и влепит одну тебе в задницу? Защитничек, твою мать!
– Да ладно тебе, у него даже температура в норме. Он спокойно дождется доктора. Успокойся, параноик.
Неизвестно, чем закончился бы этот спор, но на счастье Павла, доктор наконец появился. Это был уже знакомый ему Алхимик. Он шел, лавируя между кактусами, щупальца на шее нервно подергивались.
– Что тут? О, снова ты. На редкость невезучий новичок. Давно таких не видел.
Доктор открыл принесенный с собой чемодан, достал оттуда какую-то штуковину, с длинной трубкой сбоку, и, недолго думая, засунул конец трубки прямо в рану. Павел взвыл от боли, дернулся, но его удержали патрульные.
– Терпи. В другой раз не будешь клювом щелкать.
Помедитировав над штуковиной, Алхимик поморщился и достал другую. Затем третью. Его чемодан, казалось, был бездонным. Наконец, ему, кажется, надоело.
Он сплюнул и принялся сгребать свой инструментарий.
– Отпускайте. Я не представляю, что это за дрянь, но она стабильна. Ведите его в лабораторию, попробую посмотреть там. Кто его подстрелил-то?
– Вон, видишь?
– Это? Кто его так?
– Хрен его знает. Вроде бы он сам справился.