Полный трындец, или Феникса вызывали?

Углицкая Алина

На всякий случай незаметно пошарила руками вокруг себя. Наткнулась на камешек. Сжала.

Твердая и тяжелая вещь в руке придала немного уверенности.

Старик продолжал говорить, не замечая моих движений:

— Вечный Феникс отметил тебя и привел в этот мир. Я чую в тебе искру возрождения. Тебе предстоит раздуть из нее неугасимое пламя.

Ага. И этот туда же. Тоже сжечь меня хочет?

Нет-нет, больше никаких искр, огней и костров. Хватит, натерпелась. Если попробует тронуть меня, буду отбиваться

до последнего!

На всякий случай сжала камешек покрепче и приготовилась защищать свою жизнь.

Старик, взволнованно потирая руки, обошел вокруг меня.

Я напряженно следила за ним, стараясь не упустить ни единого движения, но дед будто забыл обо мне. Начал бормотать что-то бессвязное про Сердце Мира, судьбу и свиту из четырех стихий.

Значит, я не ошиблась. Он сумасшедший. Похоже, совсем одичал на этой горе.

Безумец перестал болтать сам с собой так же неожиданно, как и начал. Выпрямился, а руки степенно сложил за спиной. И устремил на меня проницательный взгляд.

Теперь он стал похож на уважаемого профессора, а не на безумца.

— Устала? — поинтересовался с неожиданно теплой улыбкой. — Скоро отдохнешь.

Это он сейчас на вечный покой намекает?

Я не успела отреагировать. Раньше меня это сделал желудок, издав громкий и яростный вопль.

Мои щеки полыхнули жаром. Но дедок только хмыкнул:

— Вот, и поесть тебе не мешает.

Глава 2

И приснится же такой бред! Хвостатые парни, бег по мрачному лесу, сумасшедший старик…

Кажется, мама права. Пора завязывать с фэнтези, а то у меня уже передоз. И весь кошмар, который привиделся, не более чем побочный эффект…

Я потянулась, медленно приходя в себя после крепкого сна. Смачно зевнула, открыла глаза.

Да так и застыла с открытым ртом.

Нет, кажется, мне не привиделось. Или я все еще не проснулась.

Потому что вокруг меня все те же бревенчатые стены, а сижу я на узкой деревянной кровати, каких отродясь не видела.

Медленно, стараясь сдержать рвущийся визг, повернула голову вправо и влево. Спрыгнула с топчана, босиком по дощатому полу подбежала к окну.

Так и есть! Вид открывался на соседнюю скалу, яркую зелень и совсем не октябрьское небо!

С гулко колотящимся сердцем я развернулась к окну спиной и огляделась.

Вот накрытый небеленой скатертью стол и потемневшая от времени лавка. Печка, сложенная из камней. Глиняная посуда…

На печке стоял чугунок. В нем что-то тихонько булькало, разнося вполне аппетитный запах.

Я вспомнила, как вчера дед накормил меня какой-то похлебкой, потом подвел к деревянной лохани, взмахнул рукой — и лохань наполнилась почти до краев горячей водой.

Пока я обалдело смотрела на воду, дед сказал, что не будет смущать и пойдет прогуляется.

И что чистую одежду я могу взять в сундуке.

Я помнила, как мылась, как одевалась. А вот как добралась до кровати и упала на набитый сеном матрас — не помню. Видимо, это было уже во сне.

Но это вчера. А сейчас мне что делать?

Скрипнула дверь.

— Проснулась? — раздался знакомый старческий голос.

У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я обернулась.

— Вот и хорошо, — дед по-своему истолковал мой перепуганный взгляд. — Пошли, накормлю тебя, заодно и поговорим.

Он подошел к печке и, отвернувшись, начал переставлять чугунок.

Я метнулась к кровати так быстро, как позволяли мои габариты.

Трясущимися руками натянула бесформенные штаны, заправила в них льняную рубаху, затянула тесемки на поясе, чтоб портки не слетели. У рубахи был глухой воротник, длинный подол и рукава, чуть присобранные у самых запястий. Рядом на сундуке лежали мягкие башмачки и отороченная мехом жилетка.

Моя вчерашняя одежда бесследно исчезла.

Скептически осмотрела себя. Ну прямо матрешка. Хорошо, что у деда зеркала нет.

Быстро пригладила волосы, надеясь собрать их в пучок. Но как бы не так! Непослушные рыжие пряди не желали укладываться. Они проскальзывали у меня между пальцев и рассыпались по плечам.

Сжав зубы, я пыталась справиться с ними. Пока не услышала:

— Оставь. Пока ты всего лишь носитель чужой магии, а не владелец.

Я растерянно обернулась к старику. Тот сидел за столом, где уже стояли две дымящиеся миски.

— Садись. Вещи я твои выбросил. Они в негодность пришли. Но вот эту вещицу оставил.

И он толкнул ко мне… смартфон.

Мой! Собственный!

Я на мгновение оторопела: откуда он его взял? И тут же вспомнила, как сама засунула телефон в задний карман перед тем, — как дровишки поджечь.

Ну, что тут сказать, натопила дом я знатно. Надеюсь, хоть крыша цела осталась.

С опаской приблизилась к деду, взяла телефон. Покрутила в руках, проверила кнопки и сенсор.

К моей радости, гаджет почти не пострадал, если не считать обгоревшего кожаного чехла. С экрана на меня пялился, широко скаля зубы, зеленый свин из Angry Birds.

Но сети не было. Вообще. Даже намека на мобильную связь. Стоило мне набрать мамин номер, как в динамике воцарилась гнетущая тишина. Ни гудков, ни противного голоса автоответчика.

Ни-че-го.

Выдохнула чуть слышно.

— Потом наиграешься. Садись и ешь, — старик указал на миску.

Я подчинилась, на всякий случай засунув смартфон за пазуху.

Не отрывая от старика настороженного взгляда, взяла ложку и попробовала варево.

Гадость. Похоже на вареную фасоль с кусочками сладкого перца. А я бы сейчас от борща не отказалась!