Полоса везения, или Все мужики козлы
Шрифт:
— Ах, хорошо! Я сегодня так устал, замерз, проголодался… А сейчас как в раю. Маша, давайте выпьем за наше знакомство, мне кажется, счастливое… Ох, я что-то не то, наверное, говорю… Но вы уж меня извините! Так за знакомство, да?
— За знакомство!
Мы выпили, как и положено, неотрывно глядя друг другу в глаза, отчего сердце у меня ухнуло куда-то, а потом забилось в горле, так что я едва сумела проглотить водку.
Немного справившись с собою, я вдруг вспомнила, что должна задать два вопроса. И взглянуть на его руки. Руки оказались
— Макс, мы вот с вами сидим, встречаем Рождество, а я ничего о вас не знаю, даже фамилии…
— Ох, верно! — засмеялся он. — Просто у меня такое ощущение, будто мы давным-давно знакомы… Так вот, фамилия моя Мартьянов.
У меня отлегло от сердца.
— А по профессии я… Работаю техническим директором одной телекомпании. Женат, как вы, наверное, догадались. У меня есть сын, довольно взрослый… Ну вот… Я рассказал о себе. Теперь ваша очередь.
— А я переводчица с немецкого, иногда еще даю уроки. Трижды была замужем, в четвертый раз меня туда калачом не заманишь, я слишком ценю свою свободу, поэтому, Макс, если у нас с вами что-то получится, не надо рассказывать мне, что ваша жена тяжело больна, и вы ни при каких обстоятельствах не можете ее оставить…
Кажется, я опьянела. Что я такое несу? Он смотрел на меня с явным огорчением. Правы мои подруги, я безнадежная дура. Вот опять сама все испортила. А начиналось так хорошо.
— Маша, я не стал бы ничего подобного говорить, поверьте мне. И не мучайтесь…
— Почему это я должна мучиться? — вскинулась я.
— Потому что я вижу, — ласково улыбнулся он, — вы раскаиваетесь в том, что сказали. Не надо, я понимаю… Забудьте, наплюйте! Из всего вами сказанного я услышал только то, что мне хотелось.
— А именно?
— Что у нас с вами может что-то получиться.
Я чуть не разревелась, но все-таки сумела с собой справиться. Вот только слез еще не хватало!
— Маша, бросьте, все отлично, просто замечательно. А особенно вот этот салат. Сроду ничего подобного не ел. Но умоляю, откройте тайну, из чего он?
— Из сельдерея, — все-таки шмыгнула носом я. — С ананасами.
— Вы шутите?
— Нисколечко. Я вычитала этот рецепт в поваренной книге, которую сейчас перевожу.
— Невероятно!
— Вам правда понравилось?
— Честное слово! Вы же видите, сколько я съел. И вообще, у вас все очень вкусно. И уютно! Одним словом, хорошо!
Он старается меня успокоить, и это ему удается. Вскоре я начисто забываю о возникшей было неловкости, и мы говорим, говорим, не можем наговориться. И смеемся, и пьем. О вопросе насчет машины я позабыла вовсе. Знаю только одно — хочу, чтобы он остался. Но до этого момента еще далеко, я кормлю его телятиной, запеченной с грибами и картошкой, и замечаю, что он не сводит с меня глаз, и мне так хорошо от этого…
— Маша, вы
— Почему вы так решили? — удивилась я.
— У вас… У вас нет привычки к коротким волосам! Вы иногда встряхиваете головой, как делают женщины с длинными волосами. Я прав?
— Правы. Да, я только на днях отрезала волосы.
— Жалко!
— Господи, почему это все мужчины любят длинные волосы? Атавизм какой-то! А мне нравится стрижка, и возни меньше… Я давно решила, что постригусь, когда мне стукнет сорок.
— Не хотите же вы сказать… — он удивленно округлил глаза.
— Вот именно! А вас это пугает?
— Пугает? — рассмеялся он. — Господь с вами. Напротив, меня это вдохновляет. Маша, а что, если нам потанцевать немного?
— Потанцевать? — испугалась я. Совершенно ясно, это предлог, чтобы перейти к решительным действиям. Ну и что? Чего мне бояться? Да, я, кажется, и впрямь превратилась в старую деву. — Можно, только вот с музыкой у меня не очень. Старый проигрыватель и пластинки старые…
— Замечательно! Обожаю старые пластинки. Вы позволите мне самому выбрать?
— Пожалуйста! А я пока уберу со стола…
— Нет, уберем мы вместе!
Я не стала возражать. Вдвоем мы мгновенно привели стол в порядок, и он занялся пластинками.
— Готово! — объявил он через две минуты. — Джо Дассен, вы не против?
— Я — за!
Он подошел ко мне.
— Позвольте…
Я положила руки ему на плечи, он слегка обнял меня, и нас обоих словно тряхнуло током. Но мы справились с собой, только старались не смотреть в глаза друг другу. Но мало-помалу под нежный голос Джо Дассена он все крепче прижимал меня, и вот уже голова моя пошла кругом, а он прошептал мне на ухо:
— Что у тебя за духи? От них можно сойти с ума…
Но тут в дверь позвонили, резко и громко. Я словно пробудилась от сладкого сна.
— Вы кого-то ждете?
— Нет!
— Может, не открывать? — проговорил он страстно.
Но звонок повторился.
— Я спрошу, может, сосед за сигаретами… Кто там?
— Маша, тетя Маша, открой! Это я, Белла!
Я распахнула дверь.
— Белка, ты откуда? Что-то случилось? С отцом?
Белка — моя племянница, дочь Кости, и живет она, естественно, в Питере с родителями, и лет ей неполных шестнадцать. Она со слезами кинулась ко мне на шею:
— Машенька, Маша, ты меня не прогонишь, нет?
— Белка, что стряслось? Что-то с папой?
— Нет, ты не пугайся, ничего такого, просто… просто… — рыдала она.
— С матерью поссорилась? — догадалась я.
— Да! Она… Она мне жить не дает! Она… — И тут вдруг Белка заметила стоящего в дверях гостиной Макса. — Ой, я не вовремя, да?
— Ты не вовремя, но что уж теперь поделать, заходи! — засмеялась я. — Максим Павлович, познакомьтесь, это моя племянница из Петербурга.
— Очень приятно, — едва скрыв тяжелый вздох разочарования, произнес он.