Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— Так вам сказала она?
— Да. И как врачу у меня нет никаких оснований сомневаться в этом. На протяжении всего времени своего… насильственного задержания она спала под действием наркотиков. Еще счастье, что ее похитители в них что-то понимали. Ошибка в дозе — и она бы уже не проснулась.
— Ей наркотики давали они?
— Кто же еще? Судя по ее обрывочным воспоминаниям и по некоторым симптомам, ей насильно ввели наркотик практически в момент похищения. Произошло оно на автостоянке клуба «Предгорья». Заманили ее туда, позвонив и подделав голос кого-то из ее близких. Схватили, когда она открывала дверцу своей машины, и вкололи ей пентотал или какой-то другой быстродействующий препарат.
— Вы всему этому верите?
— Смахивает на мелодраму, я согласен, но у нее на руке следы уколов. Чтобы не давать ей очнуться, они, видимо, кололи ей морфий или меперидин. Полагаю, чтобы помешать ей сопротивляться или потом опознать их.
— А если я скажу вам, что разговаривал с ней вчера ночью?
— Когда именно?
— В горы меня привезли около часа ночи. Ваша пациентка была вполне бодра и деятельна.
— Что она говорила?
— Противно повторять.
Тренч снял очки и протер их носовым платком, тем временем внимательно вглядываясь мне в лицо.
— В таком случае кто-то из вас либо лжет, либо бредит. Я осматривал миссис Фергюсон на рассвете, и она все еще находилась под сильным действием наркотика. Когда ее удалось привести в сознание, она ничего не помнила о двух прошедших сутках. Ее физическое состояние вполне соответствовало тому, что она говорила.
— Видели бы вы ее вчера ночью! Она металась, как кошка на горячей плите, и шипела, как кошка. Мне сразу показалось, что без наркотиков не обошлось. Не могла ли она вколоть лишнее и через какое-то время потерять сознание?
— Сама вколоть?
— Да. Есть основание полагать, что она наркоманка.
Доктор широко раскрыл глаза и поспешно надел очки, словно стараясь помешать им увидеть лишнее.
— Вы явно ошибаетесь. В течение двух месяцев она дважды в неделю показывалась мне, и я бы заметил, если бы… — Он смолк, скосил глаза на потолок и принялся его разглядывать.
— Вы что-то вспомнили, доктор?
Он ответил с некоторым смущением:
— Уверен, что это никакого значения не имеет. Как-то раз миссис Фергюсон заговорила со мной о наркомании. В чисто академическом плане… Во всяком случае так мне казалось… Ее интересовало, какое воздействие могут оказать наркотики на неуравновешенную психику. Я ответил, что наркоманы в большинстве в той или иной степени страдают какими-то психическими или нервными отклонениями, помогающими им пристраститься к наркотикам. Эта тема как будто очень ее интересовала.
— В личном плане?
Тренч снова уставился в потолок, словно балансируя на подбородке все «за» и «против».
— Пожалуй, да. Из другого разговора с ней я вынес впечатление, что кто-то из ее друзей или родственников страдает психопатией. Ее живо интересовал вопрос, передаются ли дефекты психики по наследству. Я заверил ее, что нет. Конечно, это не совсем так, однако о воздействии генов на сознание и эмоции пока известно столь мало, что не имело ни малейшего смысла волновать по такому поводу беременную женщину.
— Она сама страдает психопатией?
— Никаких признаков этого я не замечал. — Однако между его бровями залегла глубокая складка. — Мне хотелось бы знать, что стоит за вашими вопросами.
— И мне тоже. Взвесьте такую возможность: что, если этот близкий человек или родственник, на которого перекладывается ответственность, она сама? Ее второе «я», которое под стрессом вырывается из-под контроля и подчиняет себе первое?
— Если так, я этого ни разу не наблюдал. И насколько мне известно, романам и фильмам вопреки, подлинные случаи раздвоения личности большая редкость. Конечно, я не психиатр. — После паузы он добавил: — Возможно, вам будет интересно, что я посоветовал миссис Фергюсон пройти нервно-психиатрическую проверку. Раз уж это так важно, попросите у нее разрешение ознакомиться с результатами.
— А почему вы дали такой совет?
— Чисто профилактически. Судя по всему, то, что ей пришлось перенести, никак на деятельности мозга не сказалось. Но находиться столько времени под наркотиками даже в умелых руках всегда опасно. — Он нетерпеливо взглянул на часы.
— Вы упомянули про ее интерес к наследственности. Вопроса о прерывании беременности не вставало?
— Она очень хочет иметь ребенка. Как и его отец. Теперь, когда он узнал про него. Конечно, пожилой возраст отца повышает вероятность всяких отклонений, но не настолько, чтобы принимать радикальные меры.
— Следовательно, отец ее ребенка Фергюсон?
— У меня нет оснований сомневаться в этом. — Тренч посмотрел на меня с холодным недоумением. — В любом случае я убежден, что ваш клиент не одобрил бы подобного вопроса о моей пациентке.
— Это равно отрицательному ответу?
— Ни в коем случае. Такой вопрос вообще не заслуживает ответа. Вы словно бы тщитесь отыскать хоть какую-то грязь о миссис Фергюсон!
— Очень сожалею, доктор, если у вас сложилось такое впечатление. Однако мне необходимо знать о ней самое худшее, или я буду лишен возможности что-нибудь для нее сделать.
— А что вы пытаетесь для нее сделать?
— Обеспечить ей юридическую защиту, на которую у нее есть право. Не исключено, что ее сегодня же арестуют.
— По каком обвинению?
— Я предпочту не уточнять. Если полиция или сотрудники прокуратуры будут задавать вам вопросы, отвечайте, что все сведения о ней вы уже сообщили мне. Скажите, что в случае, если ей предъявят обвинения, я намерен вызвать вас как свидетеля защиты. И больше ни единого слова им не говорите.
28
Фергюсон приехал вскоре после второго завтрака. Он даже не побрился и выглядел неряшливым и затравленным. Дон-Кихот, который в очередной раз бросился с копьем на мельницы и обнаружил, что это все-таки не мельницы, а великаны.
— Вы запоздали.
— Я вообще здесь только потому, что многим вам обязан — жизнью Холли. Но требовать, чтобы я оставлял ее одну, вы не можете. Ее жизнь все еще в опасности. И мне пришлось ждать, пока не приехал доктор Тренч.
— Тренч говорит, что она относительно в хорошем состоянии.