Полосатый рейс (сборник)
Шрифт:
На мостике — капитан и старпом. Старпом смотрит в бинокль. Но обозревает он не морские дали: бинокль наведен на Маришку. Тем временем капитан размышляет вслух.
— По возвращении в Одессу я буду ходатайствовать о том, чтобы вам вернули звание капитана. Как вы на это смотрите?
В бинокль видна — возмутительно крупным планом — Маришка, целующая Мотю в лоб.
— Я на это смотрю крайне отрицательно, — машинально говорит старпом и опускает бинокль. — Простите, что вы сказали?
Но в этот
— Полундра!
И опять:
— Полундра!
На досках палубы четкие следы тигриных лап. Совершенно белый от волнения, второй помощник капитана показывает на них пальцем. Сбегаются моряки. Полное остолбенение, ибо клетки заперты и все звери на местах.
Трясущийся Шулейкин опускается на колени, всматривается, зачем-то трогает следы пальцем, бормочет, заикаясь:
— А может, это не тигриный след…
— А чей? — спрашивает подоспевший капитан. — Человечий?
Шулейкин затравленно озирается. Вдоль цепочки тигриных следов, задрав хвост, идет по палубе полосатый котенок. Шулейкин показывает на него дрожащим пальцем.
— А может быть…
— Не стройте из себя дурачка! — гремит старпом. — Кто вам позволил выпускать тигров из клеток?
— И зачем? Пусть он скажет зачем? — кипятится капитан.
На лице Шулейкина отчаяние. И вдруг он выпрямляется, гордо выпячивает грудь и сжимает кулаки. Терять ему больше нечего.
— Да, — говорит он с достоинством. — Я это делаю! Каждую ночь.
Жуткая тишина. Шулейкин наслаждается ею.
В глазах у Маришки подозрительно веселые искорки.
— Да, товарищи! — говорит Шулейкин. — Тиграм надо гулять. Чтобы у них не было рахита. И ночью я их пасу… все равно у меня бессонница. Вот и все.
— Все? Нет, не все! — взрывается капитан. — Если вы еще раз выпустите их, я… я посажу вас в цепной ящик! Поняли?
В ящик, где хранятся якорные цепи!.. Боцман!
— Есть!
— Позаботьтесь, чтобы укротитель спал по ночам без просыпу! Под вашу ответственность!.. А вам, Олег Петрович, строгий выговор с занесением в личное дело. На судне пасутся тигры! Зоопарк!
Оскорбленные тигры хором заревели в своих клетках. Капитан заткнул уши и пошел прочь.
Он поднимается на мостик и вздрагивает. И здесь перед ним четкий отпечаток тигриной лапы.
Остатки капитанских волос поднимаются дыбом.
На мостик пыхтя всходит толстяк Шулейкин. У него под одной рукой свернут матрац, в другой чемодан.
— Я все осознал, — бормочет Шулейкин. — Я готов понести кару… Посадите меня под арест, до самой Одессы!.. Куда садиться? Где он, ящик?
— Убирайтесь вон вместе с вашими тиграми, — кричит капитан тонким голосом и хватается за сердце.
Страница вахтенного журнала судна «Евгений Онегин».
Чья-то рука пишет: «Таинственные следы продолжают появляться. Отказались выйти на вахту три кочегара; они утверждают, что видели ночью тигра, который смеялся, как человек. Старпому объявлен еще один строгий выговор с предупреждением!»
Олег Петрович залез под чехол лебедки недалеко от клеток со зверями. Железный моряк в засаде.
…Глухая ночь. Сильная качка. Летят брызги из-за борта, гуляет ветер. И вдруг старпом видит смутную тень. Тень четырехнога и бесшумна. Держа в руке пожарный топор, старпом, крадучись, вылезает из укрытия. Тень хихикает женским голосом. Старпом насторожился, смотрит…
По палубе «Евгения Онегина» вышагивает на четвереньках Маришка. На ее руках и ногах сшитые из тряпья подушечки, имитирующие тигриные лапы.
Старпом идет за ней, наблюдая, как появляются на палубе страшные когтистые следы.
— Товарищ буфетчица, потрудитесь принять вертикальное положение! — металлическим голосом произносит Олег Петрович.
— Ой! — Маришка выпрямляется.
— Да… — устало говорит старпом. — Этого я не ожидал даже от женщины.
В этот момент судно накренилось и Маришку бросило прямо на грудь железному моряку.
— Соблюдайте дистанцию! — морщится он.
— Это не я!.. Это качка!..
Олег Петрович показывает на лжетигриные следы:
— Зачем вы это делали?
Бесстрастный голос старпома выводит Маришку из себя.
— Потому, что я вас терпеть не могу! Потому, что вы отравитель всей моей жизни! Потому, что вы… — она останавливается, задохнувшись от ярости. — И делайте со мной что хотите! Можете бросить за борт, как мартышку бросили! Вы на это способны.
Качка снова кидает ее в объятия Олега Петровича. Стараясь удержаться, девушка упирается ему в грудь рукой, и на белом кителе старпома отпечатывается черный тигриный след.
Пауза. Враги стоят, в упор глядя друг на друга. Кажется, вот-вот произойдет что-то страшное.
— Вот что, — произносит наконец Олег Петрович, — идите спать. И чтоб это было в последний раз!
Такого оборота Маришка никак не ожидала.
— Почему же вы не ведете меня к капитану?!
— Потому что вы очень глупая девчонка! — говорит старпом. — И мне вас просто жалко!
Он поворачивается к ней спиной и вешает на стенд пожарный топорик.
— Не надо мне вашей жалости! Не надо. Я вам не позволю себя жалеть! — чуть не плача, кричит Марианна.
Но старпом уходит, не обернувшись.
Раз, два, три, — стучит он в дверь своей каюты. Кто-то открывает изнутри задвижку, и старпом гордо входит к себе.
Закрывшись изнутри намертво — просунув ножку стула в ручки двери своей каюты, — собирается спать капитан… Он уже отстегнул подтяжки и обул шлепанцы.
Стук и голос Марианны:
— Это я, дядя!
Капитан, наспех натянув китель, разбаррикадирует дверь.
В каюту врывается Маришка.
— Дядя! Знаете, кто делал тигриные следы?.. Это я! Понимаете, я! И ни капельки не раскаиваюсь! Вот!..