Полосатый Сан-Франциско
Шрифт:
– Я не говорил о женщине – нахмурился Максвел.
– Так вы любите мужчин? – брови Хантера приподнялись, но увидев неописуемое выражение лица, пояснил – любовь великая сила, а у вас никого из родных не осталось, как бы это ни было странно в нашем мире. Значит пришли ко мне ради женщины, ведь содомитов не так много.
– И вы один из них? – брякнул Максвел и тут же пожалел, что не засунул язык подальше в глотку.
Мужчина перед ним неуловимо изменился. Вот он был расслаблен, а сейчас подобрался, как хищник перед прыжком.
– Я не собираюсь никому рассказывать –
– Восьмой был убит таким образом, что бы не воскреснуть, у него была очень мощная регенерация, думаешь, ты выживешь после отделения всех конечностей от тела и выпотрошенных кишок?
– Сомневаюсь – Максвел сглотнул и попытался преодолеть предательскую дрожь рук.
– Прекрасно, что сомневаетесь – улыбка больше похожая на оскал – вернемся к теме вашего прихода. Любимая женщина, которая, как и вы были подопытной, и теперь может умереть, ибо времени отмерено три года. Хотите провести тесты, и возможно продлить её жизнь.
– Да – закивал Максвел, переводя дух.
– Убедите её в том, что ей не грозит смерть, и звоните. Мой номер вам известен. Вашим, не советую говорить, лишняя паника нам не нужна.
Максвел поняв что разговор окончен поспешил к выходу. Внутри ворочался страх и какое-то новое чувство.
В городе начались перемены. Они витали в воздухе, разливались как полноводная река, дышали опаляющим жаром.
Первыми их заметила полиция. Ночные патрули были усилены, и среди них появились первые потери. Все чаще люди дрались, не просто ради того что бы почесать пьяные кулаки, а что бы насладиться властью над побежденным. Мужчин, озверевших от каких-то новых таблеток полученных в клубах от юрких парней, стаскивали с избитых, а иногда и попорченных женщин. Те рыдали и кутались в остатки своих одеяний, и начисто отказывались куда-то ехать, кроме как домой.
На стенах стали рисовать не только хулиганские росписи, но и полноценные порнографические картинки, и матерные слова.
Город справлялся с неожиданной волной, но лишь время показало, что это был первый звоночек. Тьма на время замерла, высовывая безобразные щупальца разврата, что бы ударить во всю мощь.
Камея держала Эди за руку, но не могла избавиться от предательской дрожи. Хантер Блэк, первый глава в совете корпорации отдавал указания ученым. Половина слов казалась дикой тарабарщиной, но люди его понимали и спешно бегали туда сюда со всевозможными склянками и жуткими инструментами.
Наконец, рядом возникла женщина в белом халате. В руке она держала тонкий шприц с непонятной синей жидкостью.
– Мощнейшее обезболивающее – женщина осторожно ввела иглу в вену и нажала на поршень – к сожалению отключать вас нельзя, но советую глаза прикрыть, иначе можете напугаться.
– Что со мной будет? – Камея почувствовала как ледяная змея лекарства растеклась по всему телу.
– Мы определили почему вы умираете спустя три года, и будет извлечение, шрамов не останется – женщина ласково улыбнулась – последним мы будем
Камея с трудом сглотнула и постаралась покрепче сжать руку любимого, но ничего не ощутила. Обезболивающее лишило её тактильных ощущений.
Перезвон металла, запах спирта и крови, все было до ужаса знакомо. Плотно зажмурившись, она захныкала. Ведь обещала себе ни в коем случае не лезть под нож, но Эди.
Что-то оказалось внутри и она приоткрыла глаза. Один из врачей засунул пальцы в небольшой разрез в животе и что-то скользило по органам.
Через пару секунд он вытащил конечность и она увидела тонкий провод введенный внутрь.
– Начинаем – кивнул хирург.
Легкие электрические импульсы щекотали органы, заставляя вздрагивать, но вскоре это прошло, осталось лишь чуть тошнотворное ощущение присутствия.
Заработал мотор и откуда-то с потолка опустилось копия её ложа, но с многочисленными иглами сверкающими чем-то красным.
– Не вертитесь – женщина вновь оказалась рядом, и откройте глаза пошире, несколько игл должны войти прямо в зрачок.
Камея попыталась что то сказать, но горло отказывалось выдать даже хрип. Скосив глаза на белого как мел Максвела, она глубоко вздохнула и позволила себе расслабиться.
Иглы пронзили тело проникая в каждый орган и тут же впрыснули что-то едкое. Глаза чуть защипало, и выступили слезы, но женщина осторожно собрала слезную жидкость ватной палочкой.
– Осталось чуть чуть, и мы вскрываем голову.
Иглы покинули тело, заставляя облегченно выдохнуть, но когда её перевернули стало ещё страшнее.
На поднос легла часть черепа с волосами заставляя всхлипнуть и зажмуриться.
– Тише Камелия – Эди оказался сидящим на полу рядом с её лицом – все в порядке.
– Страшно – прошептала девушка приоткрывая глаза и сосредотачиваясь на глазах Максвела.
– Скоро все закончиться.
Что-то щипало сам мозг, непривычное и страшное чувство, но вскоре все прекратилось.
Запахло паленым волосом, и кто-то ругнулся.
– Останется небольшая лысинка у уха – знакомый женский голос – о короткой стрижке даже не думайте.
– Хорошо – выдохнула Камея.
Прошло ещё немного времени и ощущения стали возвращаться. Тело ломило и болело, глаза едко жгло.
– В палату и под снотворное. Пусть все изменения приживутся. Кровь и остальные жидкости на анализ собрать через два дня – голос Хантера был совершенно спокоен.
Камею подняли и перевернув уложили на каталку. Замелькал потолок с яркими лампами, а затем, мягкая перина, теплое одеяло и Эди рядом.
Хантер потер левый глаз вспоминая как его самого правили. Все оказалось проще чем думали главы корпорации. В каждом человеке, даже самом идеальном был дефект, который оказался незаметен, но именно из-за него, были столь разрушительные реакции. Миллионы, а может и миллиарды возможных вариантов падали как карточный домик под сквозняком. Фигурально выражаясь, нужно было лишь законопатить окно, и можно строить дальше, для надежности взяв клей.