Полосы на окнах
Шрифт:
Вовка не знал, где свалка.
— Эй! — закричал я ребятам. — Подойдите-ка сюда! Подойдите-ка на минуточку!
Двое подскочили с автоматами.
— Эти штуки стреляют? — спросил я.
— Это «шмайсер», а не штуки, — сказал один.
Другой объяснил, что автомат испорчен, все автоматы на свалке не стреляют, одни болванки, но есть австрийские карабины и подходят к ним отечественные патроны.
— Сразу можно палить? — задрожал я от нетерпения.
— Все части там валяются отдельно, — сказал он, — а
— Выходит, там одни железки?
— Разные там железки, — сказал он, — а не одни. Полно там всего.
— Прямо так и полно? Подходи и бери? Набирай сколько хочешь и домой тащи?
— Там сторож на коне. Оружия навалом, а сторож не даёт. Но его спокойненько перехитрить можно. Надоедает ему на лошади стоять, он скакать начинает. Вокруг завода скачет, чтоб не скучно. Когда он за забор завернёт, тут и выбегай. Там танк есть фашистский. Махина. За танк можно спрятаться и оружие выбирать. За танком не видно. А в танке кости. Фашист в нём сгорел. Даже крест там нашли. Разные там бомбочки, мины. Вот и опасаются.
— Вечно о нас заботятся, как будто мы маленькие, — сказал я.
— Один раз мину нашли, — сказал мальчишка, — как грохнут, с сарайчика крышу сорвало.
— Только и всего?
— Столб зашатался, но устоял.
— И всё?
— Тебе мало?
— Мина ведь.
— Одна ведь мина. Не тыща.
— Тоже правильно.
— Из-за мин всё, — сказал мальчишка.
— А куда крыша улетела? — спросил я.
— Куда, куда… больно я знаю. А в сарайчике мотоцикл стоял. Крыши-то не стало, мотоцикл и украли.
— Ты нам свалку покажи, — сказал Вовка, — нечего нам про мотоцикл рассказывать.
— Свалка нам нужна, а не твой мотоцикл, — сказал я.
— Сами же спрашивали, да ну вас! — Он хотел убежать. Второй давно смотался.
Свалку он всё-таки показал, мы ему даже спасибо не сказали, со всех ног туда бросились. Неплохо бы сверху ржавое оружие разбросать и до низа добраться. Только танк не спихнуть.
Мальчишка правильно сказал: свалочка порядочная и танк — махина. Сверху на груду оружия его и свалили. Помяли карабинчики, уж точно. Сторож на коне сидит и по сторонам поглядывает.
Сторож нас поразил. Он был очень стар. Совершенно дряхлый старик. Белая борода, как у деда-мороза, свисала на гриву лошади. Похоже, старик дремал. На голове у него была мохнатая папаха. Смешное он производил впечатление. Казалось, если лошадь шагнёт, он не удержится в седле и свалится. Скакать вдоль стены вокруг завода он и не собирался. А скорей всего не мог. Мальчишка здесь явно напутал.
— Ну и дед, — сказал Вовка, — потеха!
— Дряхлый дед, — сказал я, — ну и сторож!
Колоссальная груда трофеев сверкала на осеннем солнце и притягивала, как магнит.
Мы шагнули вперёд, и сторож нас заметил. Дряхлый дед поднял голову и сделал знак рукой, чтобы мы не подходили.
— Да ну его, — сказал я, — не обращай внимания. Не видишь, он просто так поставлен, как пугало огородное. Айда в обход.
Сторож засвистел в свисток, но мы внимания не обратили.
— Пусть свистит, — сказал я, — тоже мне Соловей-разбойник.
Мы не останавливались, и он вторично засвистел. Вдруг хлестнул коня и ринулся на нас галопом. Мы пустились бежать, перемахнули шоссе и влетели в сарай. Смотрим из сарая на сторожа, а он гарцует к нам спиной, на дыбы поднял лошадь, ловкий старик.
— Еле-еле в седле держался, — говорю, — чуть не падал. Никак не ожидал, что припустит.
— Притворялся, — говорит Вовка. — Все сторожа притворяются, чтоб потом схватить.
— Гляди, сарайчик, — говорю, — тот самый. Крыши нет. Минный взрыв оторвал.
— Да ну тебя, — говорит Вовка, — следи за стариком.
— Старик не шелохнётся, вот хитрец.
— Должен же он отлучиться куда-нибудь, предположим, воды попить, да мало ли ещё куда.
Но жажда его, видно, не мучила, и он никуда не собирался.
Поклялись без оружия не возвращаться. Уважать себя не будем, если такое произойдёт.
— Каким образом они мину взорвали? — спросил я, разглядывая небо над головой. — Об камень её трахнули или по-другому? Если они её об камень трахнули, почему же тогда крышу сорвало, а им ничего?
— Ни к чему нам крыша. — Вовка следил за стариком.
— Да я не об ней…
— Откуда я знаю, как они мину взорвали, — сказал Вовка, — сдалась мне твоя мина!
— Да дело не в мине, а как они её взорвали.
— Взорвём с тобой любую мину, понял? Только бы фашисты появились.
— А как?
— С крыши им на головы кинем, понял?
Вдруг слышим конский топот: наш древний старик несётся в клубах пыли вдоль заводского забора. Мы и ахнуть не успели, как он с другого конца выскочил, пронёсся мимо свалки и опять скрылся. Носится по кругу, как в цирке, забавляется себе на здоровье. Мы этого и ждали, но сразу поняли — добежать до свалки не успеть. Маловато для этого времени: старик раньше выскочит из-за забора, чем мы до места добежим. Вокруг камни, кусты, разный хлам. Не ровная тебе дорожка, по которой шпарь без оглядки. И шоссе на пути. Вдруг — машина.
— Если мы сейчас не побежим, — сказал Вовка, — всё пропало. Жди, когда он ещё скакать будет.
Я не решался.
— Ну?
— Вперёд!
Мы поняли друг друга. Выскочили вместе. Бежали как в атаку. Неслись во весь дух. Не споткнулись ни разу. Никогда в жизни я так не бежал; шоссе было свободно, и мы пролетели его, не заметив. Я видел совсем близко свалку, блестел карабин в этой груде… Но уж старик нёсся нам навстречу на своём коне, размахивая хлыстом.
Мы бросились назад.