Полотно
Шрифт:
Табия
Красный цвет был цвет атаки,
поражая стройным видом,
он алел, как в поле маки
иль червленые щиты,
желтый цвет был цвет надежды,
столь подверженный обидам,
сколь нарядные одежды
склонны к призракам тщеты,
был зеленый цветом мудрых,
цветом стойкости и мощи, -
цветом кленов темнокудрых
и усатого плюща,
черный – это цвет финала,
для
лишь печальный блеск опала,
лишь прощальный взмах плаща…
Шорох бурнусов, кружение бурок -
восемь фигурок да восемь фигурок,
как бы там что это ни означало,
это начало?! – нет, табия…
Перед тем здесь что-то было,
было что-то перед этим,
кто в игре не тратит пыла,
тот ведет свою игру:
ясный ум Бузурджимира
дайте нам, и мы ответим,
что достойно славы мира,
что не должно знать в миру,
Алый, далям обреченный,
а зеленый – мирным долам,
тихо двигается черный
в золотой рассветный час,
сникли крыши, пали стенки,
сведены квадратным полом,
вновь неверные оттенки
получаются у нас…
Изображают индусов и турок
восемь фигурок и восемь фигурок,
как бы кого это ни огорчало,
это начало?! – нет, табия…
Столько флангов было раньше,
вверх вилось четыре флага,
но случилось, что в шатранже
кто-то что-то изменил,
и – ошибка или шалость, -
и – просчет или отвага, -
но цвета перемешались
в блеске сажи и белил…
Черный вздыбился победой,
бился красный пульс безумья,
желтой выманен монетой,
зеленел в ночи азарт,
а вокруг чернели ружья,
а вокруг белели зубья,
и с гримасой равнодушья
пешки строились на старт…
Как бы твой ум ни был смел или юрок,
восемь фигурок да восемь фигурок,
как бы на что это ни отвечало,
это начало?! – нет, табия…
Баллада о проходной пешке
Вперед пробивался сквозь вражеский строй
наш витязь, наш ферзь, наш отважный герой,
слоны проходили своею громадой
и вздыбился конь перед вражьей армадой,
и я из фаланги отважно шагнул-
на ферзевом фланге я встал в караул,
но место пустеет, которое слева -
так где ж королева? Ах, где королева моя!
Но вот оказался пред грозной турой
наш витязь, наш ферзь, наш отважный герой.
Мала для маневра пространства осьмушка -
я видел, как с башни ударила пушка,
я видел сквозь дым, как, султан опаля,
наш ферзь обернулся, ища короля,
и в прорезь доспеха без страха и гнева
глядит королева – так вот королева моя!
Ужель не найдется столь страшной порой
на ферзевом фланге отважный герой -
а ну, белый слон, марш по диагонали,
вперед, мои кони, чтоб нас не догнали,
и я дохожу до последней черты,
и вижу вдали дорогие черты -
я ваш, я строка из того же напева!
Но где королева? Ах, где королева моя!
Шагаю за бортик, сливаясь с судьбой,
там кортик вручается мне голубой,
но кто начал кон за моею спиною,
встав за Рубикон, уже занятый мною,
чей реет султан среди черных фигур
над полем, где замертво падает тур?
Победа рванулась из смертного зева,
но где королева? Ах, где королева моя?
По диагонали
Два часа уже идет война,
но не важны сроки обреченным,
на доске осталось два слона
– я на белом поле он на черном
и шагаем по тропе войны,
недоступней, чем сады Непала -
хорошо, что мы с тобой слоны,
а слоны не ходят как попало…
Но столь же прям размах углов, двуцветен столь же,
среди кивающих голов моя всех больше,
вас грызла ненависть к врагу и гибли вы же -
средь спин, согнувшихся в дугу моя всех выше…
Вновь из всех возможных заварух
мною собственный маневр взлелеян -
хорошо, что слон не то, что рух:
слон в поступках не прямолинеен,
но бойцы, шагая вразнобой,
смело топчут расписные пятна -
если слон и протрубит отбой,
здесь никто не поспешит обратно…
И столь же много трачу слов и тщетно столь же,
среди кивающих голов моя всех больше,
на каждом сделанном шагу пугаясь мыши,
средь спин, согнувшихся в дугу моя всех выше…
Может, замыслы мои глупы,
но ведь может это быть, послушай,
что их деревянной скорлупы
я воздвигнусь всей своею тушей,
осень в джунглях – не сезон охот,
черный воин, брось копье, не мешкай,
потому что, позабыв свой ход,
ты теперь уже не будешь пешкой…
Но столь же облик мой суров и жалок столь же,