Полоумный
Шрифт:
– Что, наговорились? – закричал мне Носович.
– Не велишь ли что родным передать? – обратился
Он было оживился, но только на одно мгновение. Обычная бесстрастность опять овладела им. Его, видимо, даже начинало тяготить мое присутствие. Радости, выказанной им при встрече со мною, не замечалось и следа…
– Чего ж наказывать? – нехотя протянул он, глядя в сторону, – кажись, нечего… Только, может, Агафью увидишь у Парменова, – скажи, кланяется, мол…
Мы простились.
Через пять минут с багажом в руках все высыпали на платформу. Дождь усиливался; он уж гремел, а не шуршал по крыше. С наших зонтов стекала вода. Подходящий поезд тяжело грохотал в мокрой тьме, зловеще сверкая красными круглыми фонарями… Словно чудище сказочное близилось.
Загремел второй звонок. Пассажиры спешили занимать места. Суетня поднялась среди них… Поджарый кондуктор бежал вдоль поезда и монотонно выкрикивал жидким дискантом:
– Станция Гр-и, поезд стоит пятнадцать минут!..
Из вагонов вылезали заспанные пассажиры.