Половецкий след
Шрифт:
Сплошная волна несчастий, внезапно навалившихся на Ратное, так и не кончилась, наоборот – еще подъезжая к Михайловскому городку, Михайла увидел густые клубы черного дыма, уносимые ветром к реке. Весь снег уже в той стороне стал черным, даже тот, который только что выпал! Что-то горело невдалеке от пристани, на берегу… Мельница? Да нет! Пылала оранжевым пламенем расположенная рядом оружейная мастерская!
– Кузнечик! Черт побери, да что ж это такое делается-то, а?!
Бросив коня
На церковной колокольне уже звонили в колокола, уже суетились, бежали люди – помочь! Пожар часто страшней врага, ведь кругом все из дерева, каменных зданий просто нет. А на избах – тесовые да соломенные крыши, дранка… Горит – будьте нате!
– По-жар! По-жар! По-жар! – кричал народ. Надрывался басовитым набатом колокол. Люди бежали с кадками, тащили лестницы и багры.
Миша стегнул коня:
– Побер-регись! Дор-рогу!
Мастерскую, похоже, уже не спасти, по крайней мере – саму постройку. Что там рядом? Пристань. Амбары, торговые рядки. Гостевой дом. Черт! А если сгорит все? Это ж какие убытки-то, это ж…
– Побер-регись!
Спрыгнув в коня, Михайла бросился к горящему строению… да тут же застыл, охолонул от нестерпимого жара.
По всему периметру уже были расставлены парни-ратники – передавали цепочкою тяжелые кадки с водой, швыряли лопатами снег. Невдалеке точно такая же бригада поливала водой амбары – не дай бог, перекинется огонь. Разгорится, тогда все сожрет – не потушишь.
– Пожар! Пожар! Пожар!
Парнями с лопатами кадками и баграми деловито распоряжался кряжистый полусотник Архип, нынче выпало его дежурство.
– Слева. Слева кидайте! А вы тоже – справа… Багорщики – наготове. Как притушат – вперед… Вот-вот! Пошли уже… Пошли, с Богом!
– Давайте, парни! – кинув, подбодрил Михаил. – Давно горит?
– Говорят, с утра еще изнутри загорелось, – пояснил Архип. – Старая ветошь, видать, тлела и… Никого ж не было – все на похоронах.
– Да, бывает… – согласно кивнув, Миша от души похвалил Архипа за расторопность. Все правильно сделал господин полусотник! Ни у кого не спросясь, принял решение – и немедленно действовал, так, как посчитал нужным. В науке управления это и называется – делегирование полномочий! Ну, не одному же бояричу с дедом да старостой за порядком смотреть?
Молодец Архип, что тут скажешь? Еще немного промешкал бы и… Вот именно поэтому каждый заместитель должен четко знать свое дело! И – самое главное – не бояться действовать. Один из минусов управленческо-бюрократической системы как раз и состоит в боязни ответственности. Пусть, мол, начальство думает – у него голова большая. А то вдруг начнем действовать – да как-нибудь не так? Что тогда? Кто отвечать будет? Ясно кто – тот, кто действовал, начальственного разрешения не спрося. Вот коли б сейчас Архип этак дожидался – так сгорела бы вся пристань к чертям!
А так – споро действовали парни, любо-дорого посмотреть. Еще и выставили стражу – зевак отгонять. Молодцы…
– Кузнечик? Тимка? – сотник еще раз огляделся вокруг. – Тимофей где?
– Говорят, в мастерскую побег… В левый край… там еще не горело…
Не горело… Но вот полыхнуло и там…
Недолго думая, Миша подбежал к парням, сбросил на снег плащ:
– А ну-ка лейте водицу! Прямо на меня… Давай!
Ух-х!!! Окатили с душой. Настоящий холодный душ, истинный!
Поежившись, мокрый Михаил бросился в горящий проем, прижимая ко рту сырую тряпку…
Сразу же запершило в горле, принялись слезиться глаза… Вокруг все было в дыму, ничего не видно, откуда-то с боков вырвались гудящие языки пламени, а наверху уже трещали балки! Еще немного, и обрушится крыша…
Где же Тимка? Или… нет его здесь?
Сотник опустился на колени, а потом и вообще прижался к полу – глянул… И увидал в дальнем углу… Что там, ветошь, что ли? Да нет… кто-то лежит!
– Тимка-а-а!
Быстрей! Быстрей! Подбежать, приподнять, подхватить со спины под руки… тащить…
Вот, еще немного… Кто там еще? Что за тени?
– Подмогну, господин сотник!
Архип!
Не бросил своего командира… И это вовсе не хорошо! Кто ж командовать будет, ежели, не дай бог… Впрочем, что уж теперь…
– Давай!
Вдвоем потащили куда быстрее, и вот уже нырнули через проем, упали на снег… Кто-то подбежал, помог подняться.
Миша тут же наклонился к Кузнечику:
– Тимофей!
Ресницы парнишки дрогнули, глаза распахнулись…
– Ну, слава богу – жив! Живо, к Юле его…
– Да я здесь же! – Юлька подбежала, расхристанная, чумазая… родная… – Давайте его в гостевой дом.
– А если…
– Да потушили уже кругом… Сызнова не разгорится!
Тимка пришел в себя почти сразу. Отдышался на воздухе, пока несли в гостевой дом, да и там Юлька сразу стала поить парня каким-то горьковатым снадобьем. Мальчишка скривился, улыбнулся:
– А послаще-то у тебя ничего нет? Хотя бы глюкозы…
– Чего?
Тут как раз заглянул и Михайла. Тимофей лежал в длинной зале, у очага, на двух составленных вместе скамейках. При виде сотника паренек приподнялся:
– Миша!
– Лежи-лежи…
– Я сказать хочу. Не могло само загореться – не с чего… С утра кузницу не заводили – на кладбище все пошли. Ой, Мишаня, поджог это, к бабке не ходи! Черт… все станки сгорели… обидно…
– Ничего, построим еще станки! – Сотник помрачнел и присел на край скамейки. – Так, говоришь – поджог… Что же, будем вычислять – кто. Кто-то мог видеть, не бесплотные духи же это все устроили?
– Так все ж на похоронах были! – встряла-таки Юлия.
– Не все, – Миша покачал головой. – Чья-то челядь, холопы, детишки малые… Всех найдем, всех опросим. Всех!