Полтавская битва: 300 лет славы

Андреев Александр Радьевич

«Высоким именем его царского Величества всея России, и прочая, и прочая, и прочая, с одной, и Его Королевского Величества Шведского, и прочая, и прочая, и прочая, с другой стороны, между нижеподписавшимися командующими Их Величеств армиями, господами генералами заключен следующий договор:

1. Отдается Его Царскому Величеству в плен все под командою господина генерала фон Левенгаупта шведское войска и все ему принадлежащее, а именно:

2. Все рядовые солдаты, рейтары, драгуны и мушкетеры, и все, какого бы ни было имени и звания, оружие, и до размены остаться военнопленными, а мундир свой что при себе именный, кроме оружия и амуниции, да удержат у себя. Все кони, кроме собственных офицерских, отдать Его Царскому Величеству.

3. Господа

генералы и офицеры имеют удержать свой багаж и экипаж, и когда между их Царским и Королевским Величествами мир заключится, то по размене будут отпущены на волю, а между тем да будут содержаны честно, и иметь отлучиваться на время на честный пароль.

4. Шведская артиллерия со всей амуницею, знаменами, штандартами, музикой и королевской казною, отдается без остатку Его Царскому Величеству.

5. Запорожцы и другие изменники, которые ныне у них, шведов, находятся, имеют выданы быть Его Царскому Величеству.

В утверждение всего сего, от командующего – генерала королевской шведской армии подписано, печатьми их утверждено, и равногласящими экземплярами разменялись.

Эчинено в лагере под Переволочной 30 дня июня 1709 года.»

Всего под Переволочной было взято в плен 16 000 шведов, 142 знамени, 28 орудий. Шведская армия перестала существовать. Шведский солдат более не ступал на российскую землю. Пленные шведы были отправлены в глубь россии. 15 июля пехота и часть кавалерии под командованием фельдмаршала Б. Шереметева была отправлена на осаду Риги, кавалерия А. Меншикова ушла в Польшу на соединение с корпусом генерала Гольца – для «зачистки» Речи Посполитой от корпуса генерала Крассау и ставленников С. Лещинского. Позднее к Меншикову приехал Петр– для встречи с Августом Вторым.

Полтавская битва и сдача шведской армии в плен без боя поразила Европу. Английский посол Ч. Витворт докладывал в Лондон:

«Может быть, в целой истории не найдется подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск.»

Датский посол в Москве Грунд докладывал в Копенгаген:

«Такое множество вооруженных людей, доходившее до 15 000, разделенное на полки и снабженное генералами и офицерами, не посмело обнажить шпаги, но сдалось в плен гораздо более малочисленному врагу. Шведы конечно указывают, что у них не хватало пороху и съестных припасов; но если их лошади могли нести их, а они сами могли держать в руках шпагу, то каждому кажется – сдаться без боя – это уж слишком.»

Полтавскую победу и разгром Карла Петром долго пытались скрыть в Европе, исказить, представить в ложном свете многие политики, государственные деятели, журналисты. Тем не менее, расстановка сил в «европейской политик» полностью изменилась.

Усилилось враждебное отношение к России со стороны Англии, Франции, Голландии, но прежние союзники – Саксония, Дания и Польша – возобновили с Россией антишведские союзы.

Русский историк К. Медем писал:

«В политическом отношении Полтавская победа имела величающую важность: сила Швеции была одним ударом переломлена навсегда, а Россия вдруг возвышена на одну ступень с могущественными государствами Европы. Вся участь войны решилась, по-настоящему, одной этой победой: после нее шведы, по слабости своей, не могли уже думать о новых наступательных действиях против России, и ограничивались всегда одной слабой обороной своих провинций, пока Петр Великий, перенесением войны на берега собственной Швеции, в окрестности самой столицы, не принудил этого государства к заключению Ништатского мира, в котором оно отказалось от обладания Лифляндией, Эстляндией, Ингерманландией и Карелией.»

П. Андрианов писал в работе «Петр и Полтава», изданной к 200-летнему юбилею битвы:

«Этой великой победой начинался для нашей Родины новый исторический период существования.

Решена была судьба тех завоеваний

на Балтийском побережье, которые открывали нам водные пути на запад. В борьбе между Россией и Швецией, в день Полтавской битвы произошел тот перелом, вслед за которым первая должна была расширяться и возвеличиваться за счет второй. Здесь, на поляне, окаймленной лесами, зародилась Россия, как великая европейская держава, здесь же начала существование другая Швеция: скромное второстепенное королевство, пришедшее на смену могущественной и грозной властительницы Севера.

Полтавская победа закрепила на вечные времена за Россией и южные ее пределы. Улеглись волнения Украины. Население Малой России, проливавшее кровь за светлое общерусское дело, отстаивавшее Полтаву вместе с московскими воинами, отныне стало сливаться в один прочный нераздельный организм с Великой Русью. Сердце Украины – Полтава являлась несокрушимым оплотом великого общегосударственного дела.

Полтавская битва ввела Россию в семью великих держав, призванных управлять человечеством. Государства Западной Европы расступились и дали почетное место великому русскому народу. С нескрываемым изумлением созерцали они могучий рост молодой Империи, ещё так недавно почти неизвестной среди просвещенных европейский народов. Для всех стало ясно, что отныне великая северная держава станет оказывать сильное влияние на судьбу Европы.

В Полтавской победе царь Петр нашел радостное удовлетворение за все понесенные им тяжелые труды. Эта победа показала, что царь ведет свою державу по верному пути. До полтавской победы многочисленные враги царя говорили, что вводимые новшества погубят Московское царство, что затеянная им война принесет русскому народу неисчислимые бедствия. Как посрамлены были теперь эти враги, когда в блестящей победе неутомимый венценосный труженик показал русскому народу плоды неустанных трудов своих. Как прах рассеялась клевета, как дым исчезло недоверие. Русский народ сознал значение преобразований, вводимых в стране царем, и теперь за ним, за его сподвижниками, неудержимой лавиной, покатилась вперед навстречу просвещению и культуре масса русского народа.»

Все Европа признала Петра великим полководцем. Маршал Мариц Саксонский писал, – «Вот каким образом, благодаря искусным мерам, можно заставить счастье склониться в свою сторону.»

Военный советник Людвига XIV француз Роканкур отмечал:

«Сделанные Петром распоряжения не были ли предупреждением и уроком для других армий? Следует отметить в Полтавском сражении новую тактическую фортификационную комбинацию, которая была реальным прогрессом. Петр, отстранив рутину, которая с древних времен принуждала армии оставаться неподвижными за ретраншементами в длинных линиях, прикрыл фронт своей пехоты редутами. Этим именно способом, до тех пор пока не употреблявшимся, хотя одинаково удобным для наступления и обороны, должна была быть уничтожена вся армия авантюриста Карла XII.»

Российский историк К. Медем писал в середине XIX века в работе «Петр Великий, как основатель армии и военного искусства в России»:

«В знаменитом Полтавском сражении все распоряжения Петра носят отпечаток военного гения: искусное отступление кавалерии, которая навела неприятеля на наши батареи, выбор момента для отправления Меншикова против Росса, мысль выйти из лагеря навстречу противника. Но и войска наши явились в этом бое уже вполне достойными такого полководца. Они исполняли все поевеления царя не только с искусством, но даже с токою быстротою и с таким блестящим успехо, что главная шведская армия, знаменитая своим устройством и своими подвигами, была совершенно поражена одной первой линией наших войск, без помощи второй. Сражение это докало явно, что царь, умными мерами своими по частям совершенствования войск, достиг вполне цели, и что армия Русская, по внутреннему достоинству, стала уже наряду с лучшими европейскими войсками.»