Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)
Шрифт:
— На свете ничего не может быть лучше, — тихо проговорил он. — Ничего лучше лета и ничего лучше, чем быть ребенком.
Женщина глядела на него. Что-то такое было в этом человеке.
— Вы здешний?
— Был когда-то. Я жил в паре кварталов отсюда. Я помню эту сцену. Боже, еще как помню. Я убежал вечером из дому, лежал на траве, глядел на звезды и слушал музыку. — Голос его чуть зазвенел. — Я играл в футбол на том поле. Третьим базовым. И я вырос на этой карусели. — Он ткнул пальцем в сторону концертного павильона. — А на том столбе
На перилах павильона сидел мальчишка и что-то вырезал на столбе перочинным ножом. Мартин Слоун медленно подошел к нему.
Он почувствовал волнение, которого никогда не испытывал раньше.
Было и жарко, и холодно, и неистово колотилось сердце. Это был и удар, и удивление, и загадка, которой он не мог разгадать. Он глядел на мальчишку и видел себя двадцать пять лет тому назад. Он глядел на себя самого. Он стоял, качая головой, щурясь от солнца, и вдруг увидел, что мальчишка вырезает на столбе. Неровные буквы складывались в имя: Мартин Слоун. У Мартина остановилось сердце. Он поднял непослушную руку в сторону мальчишки, который только теперь заметил, что на него смотрят.
— Мартин Слоун. Ты Мартин Слоун!
Мальчишка испуганно соскочил с перил.
— Да, сэр, но я не хотел ничего такого, честно. Многие вырезают здесь свои имена. Честно. Не я первый…
Мартин шагнул к нему.
— Ты Мартин Слоун. Конечно, ты Мартин Слоун, кем же еще тебе быть. Именно так я и выглядел.
Он не отдавал себе отчета в том, что голос его неожиданно зазвучал громко, и, конечно же, не мог видеть, какое напряжение появилось на его лице. Мальчишка попятился и стрелой метнулся вниз по ступенькам.
— Мартин! — крикнул вдогонку Слоун. — Мартин, пожалуйста… вернись! Пожалуйста, Мартин!
Он кинулся за ним, но мальчишка уже затерялся в многоцветной толпе шортиков, маек с Микки Маусом и хлопчатых платьев матерей.
— Пожалуйста, Мартин! — крикнул вслед ему Слоун в попытке найти его. Пожалуйста… не бойся. Я не хочу тебе зла. Я просто хотел… я просто хотел спросить тебя кое о чем.
— Я просто хотел рассказать тебе, — сказал он тихо, скорее для себя самого. — Я просто хотел рассказать тебе, как оно все будет.
Он повернулся и снова увидел рядом ту женщину. Он закрыл глаза и в смущении и замешательстве провел рукой по лицу.
— Не знаю, — сказал он. — Я действительно не знаю. — Он открыл глаза и уронил руку. — Если это сон… лучше бы мне проснуться. — Он снова услыхал смех, механическую музыку, голоса детей. — Я не хочу, чтобы это оказалось сном, — сказал он. — Господи, как мне не хочется, чтобы это оказалось сном.
Когда он снова взглянул на женщину, в глазах его стояли слезы.
— Я не хочу, чтобы время шло, понимаете? Я хочу, чтобы так было всегда.
Молодая женщина так и не поняла, что такое было в этом человеке, из-за чего она чувствовала жалость к нему. Она хотела помочь, но не знала как. Она глядела, как он повернулся и пошел из парка, и она до самого вечера думала о нем: о странном человеке-с напряженным лицом, который был влюблен в парк.
Мартин знал, куда должен теперь пойти. Это было все, что он знал. Кроме того, что с ним произошло нечто странное. Нечто нереальное. Он не был испуган. Просто встревожен. Он вернулся на Оукстрит и остановился перед своим домом. Он вновь ощутил, как нахлынули на него воспоминания. Он подошел к парадному, поднялся по ступенькам и позвонил. Он весь трепетал, не зная почему. Он услыхал приближающиеся шаги. Открылась дверь. Из-за сетки, затягивающей дверной проем, на него глядел человек.
— Да? — сказал этот человек.
Мартин Слоун ничего не ответил. На какое-то мгновение он потерял дар речи. Восемнадцать лет назад он присутствовал на кремации отца. Это было дождливым, холодным и ветреным мартовским днем.
А теперь он смотрел через дверную сетку на такое знакомое лицо.
Квадратная челюсть, глубоко посаженные голубые глаза, прекрасные черты, придающие лицу выражение усмешки и умудренности одновременно. Лицо его отца. Лицо, которое он так любил. И он смотрел на него через дверную сетку.
— Да? — Его отец перестал улыбаться, в голосе прозвучало нетерпение. Кто вам нужен?
Мартин чуть слышно прошептал:
— Папа!
Из дома послышался голос его матери. Она умерла четырнадцать лет назад, но это несомненно был ее голос.
— Кто там, Роберт?
— Мама? — Голос Мартина прервался. — Это мама?
Глаза Роберта Слоуна сузились, губы сжались.
— Кто вы такой? — Спросил он.. — И что вам здесь нужно?
Миссис Слоун выглянула из-за плеча мужа, кинула взгляд на его лицо, потом поглядела на Мартина.
— Почему вы оба здесь? — спросил Мартин. — Как вы можете быть здесь?
Удивленная миссис Слоун кинула взгляд на мужа.
— Кто это? — спросила она. И, переведя взгляд на Мартина: — Что вы хотите, молодой человек?
Мартин недоверчиво покачал головой, чувствуя, как каждая его частица рвется к этой паре, стоящей перед ним. Он хотел броситься к ним, коснуться их, прижаться к ним.
— Мама, — сказал он наконец, — ты не узнаешь меня? Я Мартин, мама. Я Мартин.
Глаза женщины расширились.
— Мартин? — Она повернулась к мужу и шепнула: — Это лунатик или что-то такое.
Роберт Слоун стал закрывать дверь. Мартин нажал на ручку, но она не поддалась.
— Папа, пожалуйста, подожди минутку. Не бойся меня. Боже, как вы можете меня бояться? — Он ткнул в себя пальцем, словно в этом жесте заключалась вся логика мира. — Я Мартин, — повторил он. — Разве вы не понимаете? Я Мартин. Я родился здесь.
Он увидел холод на обоих лицах, испуг и недоверие. Он был сейчас словно маленький мальчик. Словно маленький мальчик, который потерялся, потом отыскал дорогу домой, а его не пустили на порог.