Полуночные признания

Проктор Кэндис

Внутри дома была одна большая комната, очень чистая и просто обставленная – с кроватью, столом и причудливо вырезанной полкой. С открытых стропил свисали гроздья высушенных растений. Их едкий аромат смешивался с влажным воздухом болот и резким запахом недавно отесанных бревен и керосиновой лампы, тускло сияющей среди мрака. Свечи в доме не горели.

Кроме лечебных трав, что свешивались сверху, ничто не напоминало о занятиях обитателя дома. Красная шторка закрывала половину комнаты, и первое, что сделал Хэмиш, – это отдернул занавес, за которым оказался целый

ряд полок, шедших вдоль стены. Чего только не было на них – от связок с черным испанским мхом до таинственных, закрытых белыми фарфоровыми крышками синих стеклянных пузырьков и доверху заполненных раковинами, грубо вырезанных из дерева блюд.

Зак наклонился, высматривая змею, которую, как ему говорили, держит у себя король вуду, но единственным живым существом был большой белый кот, неподвижно растянувшийся на одной из полок. Поначалу Зак решил, что он мертв, но кот повернул голову и уставился на него немигающими зелеными глазами.

– Нет, у меня нет змеи, – немного удивленно произнес чернокожий. Он все еще продолжал стоять у дверей. – И то, что вас интересует, тоже не здесь.

– Откуда вы знаете, зачем мы пожаловали к вам? – спросил Хэмиш. Его голос прозвучал требовательно и грозно, как и положено нью-йоркскому полицейскому.

Губы нефа медленно растянулись в недоброй улыбке.

– Что вы можете искать, кроме земли с детских могилок и крови девственниц?

Хэмиш с трудом сдержал эмоции. Тем не менее его глаза удивленно округлились, а на мясистых щеках появились капли пота, несмотря на прохладу в доме негра.

– И где это?

Старик небрежно повел плечом:

– Зачем мне нужно хранить у себя арбалеты для убийства вампиров? Это предрассудки белых людей. – Новый Орлеан уже шестьдесят лет был американским, но в речи негра чувствовался мелодичный французский акцент. Чтобы яснее выразить свою мысль, он помогал себе жестами. – Я продал его прошлой весной.

– Это точно? – спросил Хэмиш, сложив руки на груди. – Кому?

Внезапно белый кот сладко потянулся и спрыгнул на подушечку, лежащую у двери. Папа Джон наклонился, чтобы почесать у него за ушами, словно забыв о своих гостях.

– Он не говорил мне своего имени, а я не спрашивал. Я никогда не видел этого человека раньше.

Хэмиш мрачно засопел, его щеки стали еще краснее.

– А как выглядел покупатель?

Негр снова пожал плечами:

– Это был белый. А все они очень похожи друг на друга. – Он издал странный кудахтающий звук, и кот полез ему на руки.

Зак подумал, что Хэмиш напрасно задает вопросы – негр все равно скажет лишь то, что посчитает нужным. Подняв голову, майор внимательно осмотрел висящие над ним связки с засушенными растениями. Некоторые – такие как наперстянка и мушмула – он узнал. Другие были совершенно незнакомы.

– Я слышал, что вы способны читать мысли, – внезапно произнес он.

Белый кот уже лежал на шее короля вуду.

– Я ничего об этом не знаю. – Выпятив нижнюю губу, Папа Джон посмотрел на Хэмиша. – Чужой страх нетрудно разглядеть и так, – он перевел взгляд на Зака, – как и чувство вины.

Зак даже не моргнул.

– Говорят,

вы предвидите будущее.

– Люди многое болтают.

– И что Генри Сантер относился к вам с уважением. Вы вроде как даже были друзьями. – Зак оперся о массивный столб, его глаза сузились. – Вы предсказывали ему его будущее?

Негр молча гладил кота длинными, костлявыми, желтыми от возраста пальцами.

– Генри был стариком. Его не нужно было предупреждать, что смерть рядом.

– Во всяком случае, это заставило бы его быть осторожнее.

– Смерти избежать невозможно. – Папа Джон двинулся к двери. – Чему быть, того не миновать. Я понял это уже давно. – Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть через плечо на Зака. – Вам тоже надо запомнить этот урок.

Зак покачал головой:

– Я не верю в судьбу.

– О да, сознательное решение. – Брови негра вопросительно поднялись. – Но кто-то ставит перед нами препятствия, которые мешают и меняют ход жизни, а иногда даже убивают нас. А?

Быстро темнело. У Зака возникло чувство, словно они изолированы от всех, что их мир ограничен кругом, который тускло освещает одинокая керосиновая лампа.

– А если бы вы уничтожили этот арбалет, – мягко произнес Зак, – вместо того чтобы его продавать?

– Мужчин очень просто убить. Как и женщин… Вам это следует знать, капитан, – сказал старик.

Зак опередил Хэмиша, который уже набирал воздух, чтобы поправить нефа, и произнес ровным, спокойным голосом:

– Я сейчас майор.

– Да, конечно. Мои извинения. – Папа Джон поспешно отошел от двери. – Я не очень гостеприимный хозяин. Может, вы хотите что-нибудь выпить? Немного имбирного пива?

Зак отрицательно покачал головой:

– Нам нужно возвращаться.

Он ожидал, что Хэмиш захочет обыскать дом, чтобы убедиться, что здесь нет арбалета, но по выражению лица массивного ньюйоркца понял, что с него достаточно шелкового голоса Папы Джона и странных ответов. Как только Зак кивнул ему, Хэмиш уже громко стучал ботинками по ступенькам.

Зак двинулся следом, однако в дверях все же задержался, чтобы еще раз посмотреть на негра, который продолжал неподвижно стоять возле стола.

– Вы сказали, что человека, которому продали арбалет, не видели раньше. Но это не значит, что вы его не знаете.

В глубине темных глаз старика мелькнуло удивление – и что-то еще.

– Это верно. Но много знать опасно, майор. Тот, кто взял этот проклятый маленький дубовый ящичек, приобрел его не для себя, а в подарок другу.

Это была очень важная информация. Зак замер.

– Он называл его имя?

Папа Джон покачал головой:

– Я не спрашивал. Зачем мне знать, как зовут человека, который интересуется вампирами и арбалетами?

С болота донесся крик совы, низкий и скорбный. Было уже почти темно, в лунном свете едва виднелись силуэты лошадей.

– Вам нужен еще какой-то ключ? – словно услышал Зак голос из прошлого. – Как насчет другого мертвеца?

– Набор предназначался для Филиппа де Бове? Не так ли? – догадался Зак.

Лицо негра было непроницаемым.