Полуночные рассказы
Шрифт:
Но мужчина не поддался и продолжил чтение. Он просидел так, пока часы на пробили одиннадцать вечера. Закрыв конспект ему с ужасом пришлось принять тот факт, что двухчасовое чтение не оставило в голове ничего, кроме бумажных буклетов, пожертвованных фонду.
Ярко-зеленый и синевато-черный. На первом была гастрономическая реклама, он как сейчас помнит, были скидки, и зачем только пожертвовал этот буклет, ему как раз сейчас бы не помешали скидки. На втором реклама ночного клуба, он уже и не помнит, как давно выбирался в люди: либо работа, либо учеба и больше никаких вариантов.
– Мне сейчас тоже не легко! – Вдруг прокричал мужчина. Он сам не ожидал что выйдет так громко и молился дабы его никто не услышал, хотя и понимал, стены здесь тонкие…
Со всей этой подготовкой к экзаменам, дипломной работой, вынужденным прогулом лекций, чтобы можно было заработать на кусок хлеба, он уже сходил с ума. Привстав со стула, мужчина почувствовал слабость в ногах и головокружение. Его руки тут же упали на стол, о который он опёрся и простоял так несколько минут.
– Температура! – прошептал он, убирая руку со лба, – хоть яичницу жарь… а все из-за нервов! – опиравшейся рукой он скинул учебники со стола и не в силах стоять упал на стул, тот перевернулся, мужчина рухнул вместе с ним.
В этот момент, несмотря на все произошедшие беды, он почувствовал в себе некую радость. Нижняя кровать принадлежала ему. Он по-пластунски пополз к ней, подтянувшись о царгу кровати мужчина вкинул себя на нее и наконец-то лёг. Мужчина не стал ничего расправлять, это сейчас было непосильно, но благо его сосед никогда не заправляет свою и его-то одеяло всегда свисает, потянув за край, мужчина впервые за весь день смог согреться и в такой обстановке уснул.
…
Головные боли не стихали. Навязчивые мысли лишали возможности сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Мужчина перескакивал с главы на главу, делал записи, но в итоге не мог ничего вспомнить. Надев своё пальто он твёрдо решил вернуться в приют и сделать щедрое пожертвование, в надежде наконец-то избавиться от всепожирающего чувства вины.
Заснеженный вход отдавал алмазным блеском в лучах уходящего солнца. Кирпичные ступеньки вновь занесло и мужчине стало интересно, узнает ли он приют по пришествии лета. Не решаясь войти, взгляд его устремился на маленький черный зрачок и простояв так ощутимое количество времени мужчина уже развернулся к уходу, как вдруг дверь распахнулась.
Девушка в белой куртке и белых, теплых брюках, сбила его с ног. Еще секунду и оба могли покатиться по лестнице, но рука вовремя ухватилась за дверь, их падение было остановлено.
– Ой, извините, я совсем не смотрела куда иду! – начала оправдываться бледная девушка, но увидев лицо своего спасителя, взгляд её с нежно-молящего переменился на осуждающий, – это вы!?
– Да, это я, – тут же ответил мужчина и не дав ей высказать какую-либо претензию продолжил, – дело в том, что я… я… Придя домой я обнаружил что случайно бросил в урну листовки и мне стало до жути стыдно за эту ошибку, – обманывал он, – не уверен, проверяли ли вы урну или нет.
– Проверяла. – Сухой,
– Теперь мне еще более неудобно, я пришел в надежде исправить сложившуюся ситуацию.
Девушка явно не знала, как реагировать, лицо её каждую секунду переменялось. Виновен ли он что бросил мусор в урну или же мужчина действительно совершил чудовищную ошибку? В конце концов она предложила изъясниться внутри помещения, выпив горячего чаю и заодно познакомиться. Манеры и правильное воспитание не позволяли держать на улице, хоть и провинившегося, но все-равно гостя.
В холле всё выглядело ровно также, как и прежде. Окна зашторены, лампочка выключена, по старой памяти он нащупал кресло.
Вечность, именно так стоит описать время, которое прошло пока он ждал девушку. Каждую секунду ему хотелось уйти, повисшее напряжение сводило с ума, любой шорох из-за окна заставлял тут же смотреть по сторонам, в надежде что она уже подходит. Ожидание того стоило.
Черное платье, видимо она успела переодеться, пока готовился чай, красная помада и всё те же туфли! Без сомнения, он мог бы влюбиться в неё, если бы вопрос денег не прижал к земле плотным якорем.
– Так, чем занимается ваш приют? – вдруг спросил он и тут же был готов бить себя кулаками о лоб за такой наивный и вообще глупый вопрос.
– Мы стараемся помогать бедным, во всяком случае старались раньше, раздавали горячие обеды, давали ночлег, в такую холодную погоду к нам часто захаживают люди за теплым чаем, и это единственное что мы можем им сейчас дать.
– Почему?
– Пожертвования. Мы держались только на них, раньше нам помогал фонд Уоллеса, но из-за последних событий… уверена вы понимаете, о чем я говорю.
– Угу, – мужчина утвердительно кивнул, хоть и никогда не слышал ни про Уоллеса, ни про его фонд.
– Уже два года мы кое как держимся на плаву, на днях перегорела последняя лампочка, оно и к лучшему. – Девушка помедлила и улыбнулась, – не нужно будет платить за свет.
– Вы очень оптимистичны.
– Если я буду хмурой, это ничего не изменит, людям надо улыбаться, даже если дела твои плохи. Не только чай греет человека в стужу, но и улыбка.
– Мудрые слова…
– Прочла их в одном стихотворении, когда-то давно, и они впали мне в душу. Знаете, а ведь…
Они проговорили весь вечер, и непонятно было что так греет рядом с сердцем: горячий чай или её улыбка?
– Знаете, пока я снова не забыл, мне бы хотелось внести пожертвование.
– Не стоит… – проговорила она, явно давая понять, что не считает его тем человеком, который способен заниматься благотворительностью.
– Вот, возьмите, – не пересчитывая, смяв горсть денег, он протянул их ей, – это на приют.
Она отказалась.
Мужчина подошел к урне, отсчитал пятьсот рублей, а после поняв, что возможно он единственный кто кидает туда деньги, и быть может это было чувство испуга за осуждение такой маленькой сумме, а может ему было самому не приятно было так мало жертвовать, но в конце концов две тысячные купюры опустились в кромешную тьму урны. Волонтёр поблагодарила его за взнос, и они попрощались.