Полуночные тайны Академии Грейридж
Шрифт:
— А зачем Нубрии это надо? — спросила у него подозрительно. — Почему принцу Роланду нужно попасть в финал Полуночных Игр? Что еще за… Полуночные тайны?! Что вы задумали, Жюст? Если вы сейчас же мне не объясните, то…
Ничего объяснять он не стал. Вместо этого поднялся, заявив, что, если родине от меня еще что-то понадобится, но он найдет способ со мной связаться. Сейчас же ему надо уходить, а мне стоит еще немного посидеть здесь. Допить свой шоколад и доесть сладости, за которые он заплатил из нубрийской казны, и только тогда возвращаться в Академию.
— Значит, вы так ничего мне и не расскажете, — констатировала я. — А что, если я не соглашусь?
— Согласитесь, Лиззабет! — отозвался он. Взглянул на меня холодно, резко. — Потому что они все — мерзавцы и убийцы. Талийская шваль, которую, будь на то моя воля, я бы убивал так же безжалостно, как и они наших предков. И вы никогда не должны об этом забывать!.. Помнить, кто вы, и что за кровь течет в ваших венах.
Затем поклонился и ушел.
А я осталась. Сидела и размышляла о том, что была такой же. Приехала сюда с ненавистью в сердце, которая… куда-то растерялась за последнюю неделю. Вместо нее меня переполняли совсем другие чувства.
Здесь я нашла друзей, здесь я познакомилась с интересными людьми. Здесь обо мне заботились и даже вызвали на дуэль и кулачную расправу идиотов Эйго и Симона, задевавших честь моей страны. Правда, и мне порядком досталось!.. Здесь я рассматривала талийского принца с лопатой в руках, чувствуя, как слабеют руки, сжимавшие метелку. Здесь я целовалась с Дарреном Бергом, принявшим меня за свою невесту…
Потрясла головой, затем уставилась в кружку с шоколадом, который затягивала темная пенка с множеством пузырей. Подумала, что вокруг меня снова что-то затевается, и я опять ничего не знаю… Не понимаю, что происходит. Но, определенно, нечто крайне глобальное!
Только вот — что?! Зачем Жюсту понадобилось, чтобы принц Роланд дошел до финала Полуночных Игр? И что будет тогда? Что они собираются сделать? Погубить его в финале?
Но зачем?! Почему?! Кому это на руку?!
Нубрия никогда не пыталась напасть на Талию, чтобы ее захватить. Это… С какой стороны не посмотри, это звучит довольно глупо. Мы… Наша страна значительно меньше, да и нам не так уж и плохо живется за Магической Стеной возле теплого моря…
Отомстить им за то, что произошло пять сотен лет назад и за последовавшие попытки нас захватить? Или же зачем-то затеять войну?..
Но почему именно сейчас?! Сейчас, когда подписан мирный договор, на стене здания Торгового Союза появился новый маршрут из Грейриджа в Рамрайт и дальше, а я сижу в центре столицы Талии и попиваю шоколад из чашки?..
Я этого не понимала, и меня это порядком нервировало.
Собиралась было подняться и уйти, но не успела. Замерла, потому что услышала знакомый голос, которому вторил нервный женский смех.
И внезапно поняла, насколько сильно попала.
Потому что в ресторации "Угли" появился Даррен Берг в привычных темных одеждах с удивительной красоты девицей в лиловом бархатном платье, обтягивающей ее невысокую, но крайне изящную фигурку. Уверена, эта была та самая Катрин, его невеста — тонкая, звонкая, с крайне соблазнительным личиком!.. У нее были точеные черты, капризный рот, немного вздернутый носик, искусно завитые черные локоны, синие глаза — тут уже иллюзия, уверена!..
Магичка, подумала я ревниво, но довольно слабая. Впрочем, когда мужчина выбирал себе пару из-за величины ее… гм… магического Дара?!
Держа невесту под руку, Даррен Берг уверенно провел ее к столику по другую сторону ширмы с тропическими птицами… Как раз рядом с тем закутком, в котором сидела я!
Ну, как сидела?! Слилась с обивкой диванчика, создав самую лучшую, самую молниеносную из всех своих иллюзий и тут же затерев следы заклинаний.
Притворилась, что меня здесь нет.
Диван есть, а меня нет.
И я очень постаралась, чтобы это было убедительно. Очень-очень! Потому что понимала — если Даррен Берг меня здесь обнаружит, то мне придется совсем непросто. И метелкой на раскопках я уже не отделаюсь…
Но декан все же меня не заметил, полностью поглощенный своей красавицей- невестой. Галантно поддерживая ее за локоть, проводил к столу. Я слышала, как он усаживал ее на диванчик, а затем спросил, что она желает заказать.
К ним уже спешил распорядитель, и я засобиралась быстренько встать, чтобы, пользуясь удачным моментом, сбежать.
Но осталась.
Не сбежала, потому что спутница заказывать что-либо отказалась. Нервно приказала распорядителю пойти прочь, а затем дрожащим от волнения голосом заявила:
— Даррен, ты все прекрасно понимаешь, но все-таки решил продолжить ломать комедию… Или же трагедию?
— Комедию, моя дорогая! — галантно подсказал он.
На это его невеста фыркнула.
— Именно так, комедию! Настоял на этой встрече, хотя в своем письме я все прекрасно изложила. От начала до конца. Неужели ты так ничего и не понял?!
— Катрин, — произнес он, и голос на этот раз прозвучал глухо.
— Не перебивай меня! — взвизгнула девица. — Похоже, не понял, раз уж ты заставил меня сюда прийти, хоть я и не собиралась… Но раз так, и я уже здесь, то, будь добр, выслушай все, что я тебе скажу!
— Для этого я тебя сюда и позвал. Думаю, я заслуживаю объяснений, а не сухого письма с уведомлением о разрыве нашей помолвки.
В отличие от Катрин, голос Даррена Берга прозвучал на редкость спокойно.
— Вот и послушай! — снова взвизгнула она, и мне показалось, что Великая Мать обделила девицу умом, взамен наградив красотой. По мне, это было довольно логично — либо одно, либо другое. — Знаешь, Даррен, я долго пыталась тебя понять… Отыскать причину, почему ты отправился на свою ужасную войну! Но так и не смогла. Смирилась, приняла, что ты не мог поступить иначе. Почему ты на меня так смотришь?! И почему у тебя на лице… такое выражение? Ты что, смеешься надо мной?
— Как я мог, дорогая? — раздался насмешливый голос декана.
— Тогда почему же ты молчишь?!
— Ты ведь сказала, чтобы я тебя не перебивал.
Она ненадолго задумалась.
— Да, сказала! — наконец, заявила обиженно. — Ну раз так, то… Я ждала тебя все эти годы, — продолжила она с пафосом в голосе, — и не смотрела на других мужчин. Ждала и не понимала, почему ты полез в самое пекло…
— Прости, дорогая, но я все же вынужден тебя перебить, хотя разыгрываемый передо мной спектакль заслуживает аплодисментов. Когда я ушел на войну, тебе было двенадцать. Мы помолвлены с детства. Я бы удивился, если бы ты меня не дождалась, засмотревшись на других мужчин.