Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"
Шрифт:
Это казалось хорошим открытием, так что Ханна спросила:
— А остальная часть вашей семьи вернулась домой?
— Мой муж ушел за обедом, но сыновья ушли. Они вернутся завтра.
Ханна поблагодарила ее и на мгновение слегка коснулась руки Линдси. Она склонила голову. Отчасти молитва, отчасти обещание. Я найду правду.
Потом она ушла и поехала к дому Мэтта Рамсона.
Было темно, так что дом был закрыт наглухо, в истинном стиле Морганвилля; на улице ни души, но в большинстве домов горели сверкающие огни внутри и снаружи. Ложная безопасность, но это лучше, чем ничего, предположила
— Я могу вам помочь?
— Шеф Ханна Мосес. Я здесь, чтобы увидеться с Мэттом.
— Мэтт? — Его жена выглядела подозрительной и испуганной и сделала большой шаг назад. — Его здесь нет.
Не нужен никакой детектор человеческой лжи, чтобы услышать напряжение в этой лжи.
— Я собираюсь войти, — сказала Ханна. — Можно?
— Я… — Бедная женщина не знала, каким должен быть правильный ответ. Вампиры не могли пересекать пороги незваными, и жители Морганвилля всегда воспринимали это как знак уважения, чтобы войти, чтобы доказать человечность — это был почти инстинкт. И этот инстинкт врезался в ее необходимость покрывать мужа и парализовал ее достаточно надолго, чтобы Ханна шагнула в дверной проем, и дверь легко закрылась за ней. — Я не думаю, что вы должны быть здесь. Мэтта здесь нет!
— Мама? — Маленькая девочка потянула брюки ее матери. — Папа в темном месте.
Миссис Рамсон замерла, глаза расширились, а потом посмотрели прямо на простую белую дверь прихожей.
Темное место. Это звучало жутко, словно в хоррор-фильмах, но Ханна знала, что маленькая девочка имела в виду.
Подвал.
Она подошла прямо к двери, не обращая внимания на судорожную ложь миссис Рамсон, и открыла ее. Было темно. Все люминесцентные лампы были на нижнем этаже, и она пошла вниз, быстро и тихо, на рука на оружии.
Лучше быть готовой.
Мэтт Рамсон уничтожал улики. Жаль, но с другой стороны, их было слишком много, чтобы он быстро от них избавился — стаканы химических веществ, целый набор Во Все Тяжкие, покрывающий большую часть подвала. Он был одет в защитную дыхательную маску, когда наливал химикаты в бочку опасных материалов.
— Мэтт, — сказала Ханна.
Он повернулся, увидел ее, стоящую на лестнице, и она увидела это в его глазах. Не просто ужас. Не только страдания.
Вину.
Существовало много вещей, которые он мог бы сделать в тот момент. Он мог бежать, напасть на нее или взять оружие.
Вместо этого он просто поставил стакан, опечатал цилиндр и снял дыхательную маску, когда он опустился на пластиковый стул перед столом. Потерпев поражение.
— Я пытался сделать добро, — произнес он. Возможно, это было адресовано Ханне, или ему самому, или, может, он говорил своей сестре в другой части города. — Первое вещество не работало. Должно было, но люди заболевали. Я должен был протестировать его. Мне пришлось.
— И ты дал его своей сестренке?
— Я сказал, что это отвадит вампиров. Она была рада это сделать.
— Сначала.
Он кивнул, вертя маску в руках.
— Она начала плохо себя чувствовать
— Остановил тебя.
— Убил меня. Заставил исчезнуть. Я не мог позволить этому случиться. У меня есть дети! — Он посмотрел на нее, глаза мерцали от слез. — Я просто… я хотел защитить ее. У меня заболевание крови, вы знаете. И отказ от требования пожертвований. Они не хотят то, что у меня есть, и если я могу дать это другим людям… Это не должно было сделать ее больной. Просто… не такой вкусной.
— Почему ты ударил ее?
— Она ушла и звонила Оливеру. Я ударил ее, чтобы остановить, вот и все. Просто чтобы остановить ее от звонка ему. Я не хотел… — Он положил голову на руки и зарыдал. — Я думал, что она мертва. Я думал, что она мертва.
Ханна покачала головой, подошла к нему и — так любезно, насколько могла — подняла его и надела наручники. Она только защелкнула замок на левом запястье, когда услышала легкий треск на лестнице и подняла голову, чтобы увидеть стоявшего там Оливера и наблюдавшего за ней.
Он не пытался не казаться тем, кем был сейчас — опасным хищником. Блеск в его глазах не был полноценным вампирским, но и уже не человеческим.
— Ты можешь идти, — сказал он Ханне и преодолел оставшиеся ступени. — Это мое дело.
— Хрен я уйду, — сказала она и крепче сжала руку Мэтта. Он все еще всхлипывал. — Это не имеет ничего общего с тобой, Оливер. Или вампирами. Это человеческое преступление, и оно полностью под моей юрисдикцией.
Он поставил ногу на пол подвала, не сводя с нее глаз, и продолжал неуклонно продвигаться.
— Ты действительно хочешь все усложнить, шеф Мосес?
Она вытащила свой пистолет и направила в его грудь.
— Думаю, да.
Он остановился. Его глаза светились красным, и она должна была подавить очень естественную человеческую панику, которая расцвела внутри, что нужно бороться, чтобы бежать, чтобы действовать. Она должна действовать спокойно, если не могла быть спокойной. Она должна оставаться главной.
Оливер медленно наклонил голову в одну сторону, а затем переключил свое внимание на Мэтта Рамсона. В отвращении сузил глаза и сжал губы.
— Хныкающий трус, — сказал он. — С гниющей кровью. Забирай его, надеюсь, ты будешь рада. Но ты, Рамсон, слушай внимательно. Если твоя сестра умрет, я отплачу тебе еще одним визитом. Тюремные решетки не защитят тебя. Как и наша храбрая шеф Мосес.
— Отойди, — приказала она и снова получила зловещий взгляд. — Последнее предупреждение, Оливер. Оставь эту семью в покое. — Она грубо встряхнула Мэтта. — Перестань плакать и отзови его приглашение, если хочешь защитить жену и детей.
Он вдохнул достаточно воздуха, чтобы пробормотать правильные слова, и Оливер был вынужден уйти, как будто унесенный ветром. Он споткнулся на лестнице, но пошел дальше сам. Взгляд, который он бросил на нее, был злобно недружелюбным. Он стоял в дверном проеме достаточно долго, чтобы сказать: