Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву
Шрифт:
…В приемную министра обороны поступает сообщение о том, что генерал Лебедь «застрелился!». Лебедь (ранее он был командиром Тульской дивизии ВДВ) — заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке. Тут же опровержение — Грачев звонит, докладывает, что ничего не случилось, «Лебедь жив и здоров, ждет приказа о штурме». Министр приказал направить к нему Лебедя. Вскоре прибывший генерал Лебедь доложил министру обстановку внутри и вокруг Парламентского дворца и повторил, что ждет приказа о штурме. Заодно сообщил, что заменил батальон, чей танк Ельцин использовал как трибуну для своего выступления против ГКЧП, а танкисты начали «братание» с защитниками Белого дома. Задав несколько уточняющих вопросов, маршал отпустил молодого
Около 3 часов, после доклада Ачалова, они вдвоем окончательно приняли решение не участвовать в штурме Парламентского дворца. Но действий никаких старый маршал все еще не предпринимал. Всю ночь провел в смятении, пытался вздремнуть в кресле, не получалось. Время от времени звонил начальникам воинских подразделений, особенно часто Калинину и Грачеву, интересовался обстановкой. Те докладывали ему о передвижениях войск, их концентрации вокруг соответствующих «объектов» или вблизи их — в основном в центре Москвы. Докладывали о движущихся массах москвичей в центр столицы, их агрессивном неприятии «акции» против Верховного Совета России и российского президента.
Окончательное решение Язов принял около 7 часов утра. Вызвал Ачалова, сообщил ему о своем решении начать вывод войск. Позвонил Калинину и приказал начать соответствующую подготовку к возвращению войск округа, введенных в Москву, к местам их постоянной дислокации.
Язов — Ачалову. Ты, кажется, знаешь Хасбулатова, свяжись с ним. Пусть он передаст московским городским властям (Лужкову) мою просьбу, что мне необходимо переговорить с ними по вопросам расчистки баррикад. Надо вывозить войска из Москвы.
Ачалов. Надо подключить инженерные части, подразделения генерала Кузнецова.
Язов. Да, конечно, вызови его ко мне. Ты поезжай к Крючкову, сообщи ему, что Армия не пойдет на кровопролитие, не будет воевать с депутатами и народом. Мне надо вылететь к Горбачеву.
Ачалов. Вас арестуют, товарищ маршал! Позвольте мне это сделать, я попытаюсь объяснить ситуацию.
Язов. Какая разница, где арестуют — там, здесь. Я не буду искать причины для своего оправдания. Я хочу спасти генералов — возьму всю вину на себя. Я заварил кашу — мне и отвечать. Езжай к Крючкову, приструни его. А то этот болтун еще чего-нибудь выкинет.
Язов дал указание созвать коллегию Минобороны.
Почти сразу же к нему зашли почти все члены ГКЧП (Янаев им сообщил): Крючков, Бакланов, Шенин, Тизяков, а также другие руководители, рангом пониже. Все стали дружно уговаривать Язова не выводить войска из города.
Крючков. Не все потеряно, надо вести «вязкую борьбу» (и прочая чепуха).
Началась перебранка.
Язов. Напрасно я слушал вас, вы, оказывается, ничего не понимаете и ни на что не способны. Все! Надо ехать к Горбачеву и исправлять ошибки — если он нам это позволит. Если вы не хотите — это ваше дело. Я еду. Коллегия начнет работу через полчаса — я уже дал распоряжение о подготовке войск к выводу из Москвы и возвращении на места постоянной дислокации. Это — мое решение!
…Ачалов ушел. Маршал позвонил Калинину, сообщил о коллегии, информировал о своем решении отказаться от замысла далее поддерживать ГКЧП и приказал ему начать подготовку к выводу войск округа из Москвы. Попросил Калинина также связаться с Председателем Верховного Совета России Хасбулатовым с тем, чтобы тот дал указание Попову и Лужков войти в контакт с ним, Язовым, и Калининым. Надо было растащить множество баррикад, причем ряд из них был довольно мощным — москвичи тащили туда все, что можно было: бетонные плиты и блоки, трактора, трамвайные вагоны, металлические конструкции и пр. и пр.
Начинался рабочий день, десятки тысяч людей хлынут на улицы, естественно, все это затруднит и усложнит вывод крупных воинских подразделений — полков и батальонов механизированных подразделений. Необходимо было задействовать военно-инженерные и строительные войска Армии.
Язов приказал заняться всем этим главному военному инженеру, генерал-полковнику Кузнецову. Военно-инженерные войска имели пять сверхмощных машин, которые могли растаскивать любые тяжелые блоки, разблокировать самые сложные баррикадные сооружения. Язов приказал ему немедленно войти в контакт с Председателем Верховного Совета Хасбулатовым — тот выделит ему людей, с которыми необходимо контактировать при разборе баррикад вокруг Белого дома, а также с московскими городскими властями. Лужков об этом уже предупрежден Хасбулатовым, и он ждет твоего телефонного звонка. «Начинай работу немедленно, не ожидая коллегии…» — сказал Язов. Кузнецов ушел.
8.00 21 августа. Собралась коллегия. Все хмурые, не смотрят друг на друга. Тяжелый, грузный Язов сдержан. Предложил генералам высказаться. Генералы молчат, все растеряны. Разумеется, никто не горел желанием штурмовать парламентское здание, они просто шокированы очевидным провалом операции, потеряли ориентацию. Они все уже знают о принятом Язовым решении отказаться от «сотрудничества с ГКЧП», начать вывод войск из Москвы. Выступил генерал Ачалов, сказал, что считает правильным решение министра, поскольку «топтание» в центре Москвы огромной массы войск с тяжелой военной техникой неизбежно может привести к возможности хаотического столкновения или иным трагедиям неумышленного характера. А в связи с решением министра отказаться от применения Армии в решении конфликта наличие армейских подразделений в Москве становится бессмысленным.
Все дружно поддерживают решение Язова. Министр дал указание всем военачальникам приступить к организованному выводу армейских частей с тем, чтобы отвести их в места постоянной дислокации. Сообщает, что принял решение немедленно вылететь в Крым, к Горбачеву, для «ответа за свои действия». Сказал, что он несет личную ответственность за происшедшее и никого из своих подчиненных не считает в чем-либо виновным. Эту позицию он постарается довести до президента Горбачева.
Язов пригласил начальника Генерального штаба Моисеева (он был в отпуске), передал ему все дела. Уже в своем самолете Язов узнал, что параллельным курсом к Горбачеву летят, по поручению Верховного Совета России, Силаев и Руцкой.
…По возвращении на Лубянку (01.50) Агеев пригласил к себе Карпухина, Бескова, Расщепова, Жардецкого и Прилукова и предложил им доложить обстановку. Генералы КГБ сообщили, что баррикады вокруг Парламентскою дворца России представляют из себя достаточно крупные, хаотические сооружения, они усилены бетонными кольцами, плитами и танки их не преодолеют. У здания собрались большие толпы людей по всему периметру, 40–50 тысяч, много женщин, подростков, множество из них под воздействием алкоголя. При штурме неизбежны крупные людские жертвы, поэтому операцию в той форме, как она была запланирована, нецелесообразно проводить. Обсудив положение, Агеев приказал всем руководителям подразделений КГБ быть готовыми к проведению операции по плану (3 часа ночи), а он доложит их точку зрения Крючкову.