Полусредний мир
Шрифт:
— Ага!
— Ты уже пришел в себя?
— Ага! Это… Как его… Пошел на оправку!
Перемазанный копотью Муха с трудом поднял гудевшую как большой Сам-Баровский колокол голову и посмотрел вверх.
Они находились на самом дне глубокого колодца. Высоко наверху виднелся кусочек синего неба. На его фоне одиноко покачивался обрывок веревки.
Муха огляделся.
Это был тоннель. Неширокий, вымощенный старинным кирпичом проход уходил куда-то в темноту.
Рядом послышалось кряхтение и из темноты появилось перепачканная пылью физиономия Нетопыря.
—
— Не знаю, — задумчиво пробормотал Муха. — Похоже, мы куда-то провалились… Постой, постой, а это что такое?! Да ведь это подземный ход!
Он вскочил и ринулся в проход, но тут же зацепился за что-то большое и мягкое и кубарем полетел на землю.
— Что за черт! — воскликнул он, вставая на четвереньки и потирая ушибленные места. — Это еще кто?!
Нетопырь легко подхватил с пола какой-то темный мешок и встряхнул его. Луч света упал на мешок.
— Это он!!! — завопил Муха.
— Кто? — не понял Нетопырь.
— Как кто?! Шпион!!!
— Какой шпион?
— Наш! Наш шпион! Тот самый, за которым мы сюда приехали!!!
— Где?
Тут свет, льющийся сверху, накрыла тень. Кто-то заглядывал в колодец.
— Скорее! Вперед! — завопил Муха и бросился по проходу.
Нетопырь не стал дожидаться разъяснений, подхватил волшебника в охапку и ринулся вдогонку.
К вечеру они были уже на берегу пограничной реки.
Операция «Освобождение героя» успешно завершилась.
Нунстрадамусу доложили, что его задание выполнено. Герой освобожден и доставлен в Ковос.
— Прекрасно, — сказал Нунстрадамус, похлопав по плечу начальника тайной разведки. — Поздравляю вас с большой удачей и жалую звание старшего барона!
— Служу великому Нунстрадамусу! — радостно гаркнул начальник
— Наиболее отличившихся сотрудников наградить! — распорядился Нунстрадамус. — А героя немедленно доставить во дворец!
— Он здесь, ваше величество! — доложил начальник разведки. — В приемной дожидается.
— Просите!
Грянул оркестр, и под сводами тронного зала раздались шаги гулкие шаги. В зал вступил освобожденный герой в сопровождении почетного эскорта из лейб-мушкетеров.
Процессия была слишком далеко от трона, и подслеповатый Нунстрадамус никак не мог разглядеть лицо героя. Вот он все ближе и ближе, славный сын Ковоса, не побоявшийся выступить против акиремских псов на стороне великого Нунстрадамуса. О-о-о, Нунстрадамус не забывает таких людей! Нунстрадамус мудр и справедлив. Он не оставит героя, совершившего подвиг в его честь. Он воздаст герою по заслугам!
Процессия подошла к трону. Яркий свет хрустальных люстр лег на лицо героя.
Нунстрадамус побледнел и с размаху шлепнулся на трон.
Он не верил своим глазам.
— Ты?! — воскликнул пораженный оракул.
— Ты?! — воскликнул пораженный волшебник.
— Я, — ответил оракул.
— Я, — ответил волшебник.
Нунстрадамус охнул и безжизненным кулем обвис на золотом троне.
Тетушка Олинье как раз заканчивала перевязывать Вована, когда в комнату вбежала взволнованная соседка.
— Ой, что было, что было! — с порога закричала она. — Этот шпион… Этот шпион… Шпион…
От волнения и быстрого бега она тяжело дышала и больше не смогла вымолвить ни слова.
— Что? Что случилось? — всполошилась тетушка. Вован тоже насторожился.
— Пс-с-с-с! Ш-ш-п-п! — только и могла выговорить соседка. Она никак не могла отдышаться.
— Да говори же скорее! Что там стряслось?
Но соседка только отчаянно мотала головой и нетерпеливо перебирала ногами, как застоявшаяся лошадь.
Тетушка метнулась на кухню, налила полный стакан валерианового отвара и поднесла соседке. Благодаря этому уже через каких-то пару минут тетушка и Вован смогли услышать историю таинственного исчезновения волшебника прямо с площади.
Соседка, видевшая все своими глазами, клятвенно уверяла, что тут не обошлось без самого настоящего волшебства. По ее словам, волшебник, произнеся заклинание, растворился в воздухе.
Вован, хорошо знавший волшебника, сильно сомневался в его волшебных дарованиях. Он подозревал, что разгадка намного проще и уж точно не имеет никакого отношения к волшебству. Тем не менее он был искренне рад за своего друга.
Прошло три дня со времени появления волшебника в Ковосе.
Все это время Нунстрадамус пребывал в наихудшем расположении духа.
Волшебник был последним из всех, кого он хотел бы видеть в своем замке да и вообще в окрестностях своего королевства ближе чем на тысячу миль.
Дело было даже не в том, что волшебнику были известны некоторые не вполне приглядные подробности биографии Нунстрадамуса. Если бы волшебник держал язык за зубами, Нунстрадамус, возможно, позволил бы ему остаться в замке и исправно обеспечивал бы скромные потребности волшебника в еде и нескромные — в выпивке. Но увы — волшебник молчать не желал. Нунстрадамус попытался было подкупить Романчиша, выдав ему ключ от королевских винных погребов, но это только усугубило ситуацию: выпив, волшебник чувствовал непреодолимую потребность поговорить.
И он говорил.
Рот его не закрывался ни на минуту. Волшебник болтал. Волшебник хвастался. Волшебник распространял гнусные сплетни. Волшебник вспоминал. Наконец, волшебник выдумывал, и надо сказать, что отдельные его фантазии могли бы довести до нервного припадка намного более терпеливого человека, чем Нунстрадамус.
Когда Нунстрадамусу принесли записи этих речей, составленные агентами тайной полиции, он разбил хрустальную чернильницу, порвал обивку на троне и запустил короной в голову начальника тайной полиции. Но неприятности на этом не закончились.