Полустанок "Вр"
Шрифт:
– Разрешите, - спросил Гога, изображая галантность.
– Присаживайтесь, - милостиво разрешила хозяйка кабины и положила ногу на ногу. Ножки у нее были длинными и точеными. В изящных ручках красотки возникла канцелярская папка, которую она открыла, демонстрируя некоторый интерес. Однако движения блондинки были слишком точны и выверены, чем выдавали искусственную природу.
– Как живая, - восторженно прошептал Гога.
– Если это комплимент, то сомнительный, - сказала девушка, не отрываясь от изучения папки.
–
– Очень жаль, - расстроенно выдавил Гога. За наследие эпохи было немного обидно.
– Все относительно, - девушка пожала плечиками.
– Чем незаметней индивид в своей эпохе, тем более свободен. Парадокс социума.
– Я не об этом, - сказал Гога.
– Но неважно.
– И действительно, - подытожила девушка.
– Процедура идентификации завершена. Личность подтверждаю. Гога, он же Ненский Георгий Григорьевич, безработный, 32 года, детей и места жительства нет, в точке перехода оказался, бесцельно путешествуя по стране рождения.
– Я - свободный художник, - уже вполне искренне обиделся Гога.
– И как свободный художник вольны вернуться к точке перехода и своему образу жизни, - продолжила красавица.
– Но редко кто соглашается. Только здесь и только однажды вам предложат несколько альтернативных пространственно-временных направлений и, соответственно, новые возможности самореализации. Вас не интересует прошлое? Может, будущее?
– Вот так вот сразу? И не дадите подумать?
– возмутился Гога.
– Думайте, сколько влезет, но сначала ознакомьтесь с возможными направлениями, - девица протянула ему лист.
– Отметите, на чем остановите выбор, и вас препроводят к выходу. Да, и еще: все же рекомендую не тянуть. Вы здесь не один, а билеты сгорают.
По листу бежало несколько строчек, заканчивающихся пустыми квадратиками для отметок. Одна из них на глазах таяла.
– Уп-с, - воскликнула девица.
– А я предупреждала!
– Негусто, - заметил Гога.
– Чем богаты, - сказала девушка и пропела куда-то в сторону: - Следующий.
– А куда я попаду, если надумаю не возвращаться в свое время?
– поинтересовался Гога. Красотка глянула на него со всей возможной строгостью.
– На этот вопрос ни я, ни кто-то другой вам отвечать не уполномочен. Более того, это запрещено под угрозой депортации. Так что выясните на месте.
Свернув лист в трубочку, Гога покинул справочную и вернулся к бару. Посетителей прибавилось, и свободное местечко удалось найти с трудом.
– С возвращением, - подмигнул
– Ну как? Впечатлило?
– Порядком, - Гога стоически выложил на стойку содержимое карманов и рюкзака. Набралось немного: пара купюр мелкого достоинства и несколько монет. Бармен хмыкнул, но оказался неожиданно щедр. Отобрав одну банкноту, осьминог выставил тарелочку с селедкой, запотевший графинчик и бонусную рюмку, наполненную до краев. Хлопнув для смелости, Гога развернул лист.
Центр предлагал на выбор всего пять конечных, два из которых были в недавнем прошлом и столько же в не столь отдаленном будущем. Пятое предполагало возвращение в точку перехода. Гога задумчиво почесал затылок. Выбирать кота в мешке - то еще удовольствие.
– Разрешите?
Сказано было на британском английском, но Гога его понимал со школы и подвинулся. Место рядом занял усатый мужчина в пыльном военном мундире.
– На Западном фронте без перемен?
– поинтересовался Гога. Британец смерил его недоверчивым взглядом и буркнул: - Норфолкский полк, сэр. Сэндрингэмская рота *!
– Дарданелльская операция?
– Гога присвистнул, умудрившись вложить в звук не только удивление, но и уважение к новому знакомцу.
– А я о вас читал! Вы вошли в туман... И оказались здесь?
– Так точно, - военный задумчиво постучал пальцами по столу.
– И мы здесь уже пару часов, поскольку не знаем, что предпринять.
– Вам не разрешают покинуть зал ожидания?
– Гога заинтригованно наклонился в его сторону.
– Отнюдь, сэр, - вздохнул британец.
– Полковник Бошем считает, что надо возвращаться в бой.
– А вы?
– Нельзя подводить боевых товарищей, - сказал военный и, помедлив, добавил: - Наша рота состоит из добровольцев, и мы не робкого десятка. Но это место... Оно все изменило. Кое-кого мы уже недосчитались...
– А если я скажу...
– Попридержи язык, парень, - напомнил о себе вездесущий бармен.
– Ты не пифия и не пророк. К тому же, знакомить клиентов центра с вероятным будущим строго воспрещено.
Осьминог принял от военного пару монет и поставил перед ним бокал бренди. Тот благодарно кивнул, глядя куда-то в сторону. Некоторым трудно бороться с ксенофобией. Когда осьминог отвлекся на других посетителей, британец шепотом спросил: - Что вы хотели сказать?
– Если вернетесь в бой, он станет для вас последним, - также шепотом ответил Гога.
– Да будет так, сэр, - британец мрачно опрокинул в себя бренди и поднялся. В его движениях появилась целеустремленность.
– Да будет так!
Гога вернулся к листку. Появление норфолкца натолкнуло его на неприятную мысль: центр мошенничал, поскольку по меньшей мере одно из представленных клиентам направлений вело к крайне печальному исходу. А если все пути вели в вечность? Не потому ли никто никогда не слышал об аномалии и странном стартапе? Уж если бы кто-то выбрался отсюда живым, о полустанке давно б трубили в желтой прессе. Она не пропустила бы такую сенсацию.