Полузащитник Родины. БеспринцЫпные истории
Шрифт:
Карина вновь закурила. Савелий задумался. Внизу шумел город.
– Спасибо вам… Правда спасибо! А можно, – Савелий даже как-то потерялся от собственной смелости, – я вам позвоню как-нибудь?
Карина понимала, что на такую просьбу в своем обычном режиме Савелий решался бы год.
– Звони. Но я тут уехать собираюсь… может, телефон брать не будет. Но давай я тебе оставлю номер. Ты набирай, может, я как-нибудь узнаю, что ты звонил.
Получив телефон, Савелий попрощался, побрел в сторону двери и вдруг
– Извините, я… я думал… ну, в общем, у меня нет денег на обратную дорогу. Думал, не понадобится. Одолжите мне, пожалуйста, рублей сто. Я вам верну обязательно! Я всегда возвращаю!
В словах Савелия было столько искренности и абсолютной убежденности в том, что нельзя не отдавать долги, что Карина с горечью подумала о том, что с миром что-то не так, раз такие, как Савелий, на похороны накопить не могут. Она достала из кармана смятые купюры:
– Эх-х, Савелий, бери. Можешь не отдавать.
– Спасибо! Я вот домой приеду, сразу же вам на телефон переведу. И вообще позвоню! Вы же уедете… ненадолго?
– Как получится, Савелий. Береги себя, ты очень классный. Правда.
Карина проводила его взглядом и закурила последнюю в пачке сигарету. Усмехнулась.
Дверь за Савелием закрылась. Она подождала, не вернется ли ее фасовщик? Не почувствует ли?
Савелий не вернулся.
Через пять минут она перешагнула ограждение, выкинула окурок, посмотрела, как тот полетел вслед за шапкой, и прыгнула.
Часть 2. Воля
…Открыла глаза в привычном кафе. Инструктор, как всегда, пил кофе, словно пытаясь запомнить вкус. Карина взяла его чашку, отпила и выдохнула.
– Господи, ну почему каждый раз страшно?
Инструктор вернул себе кофе и, посмотрев, сколько осталось, спокойно спросил:
– Ты сейчас «Господи» сказала как вводное слово – или хочешь, чтобы я спросил при случае?
Карина закатила глаза, будто в сотый раз услышала глупый анекдот.
– Если бы вас заставили с крыши постоянно прыгать, я думаю, шутили бы вы реже.
– Тебя никто не заставлял. Ты сама, – с какой-то излишней тягучестью и поучением ответил Инструктор.
– Сама я – один раз! А вот это искупление – вы мне придумали. Даже этот Савелий сказал, что у меня были все основания для самоубийства. Что меня никто бы не отговорил! Мне так никто и не объяснил с этим самолетом проклятым, что за замысел такой божественный, чтобы я всю семью потеряла. Устроили себе шоу!
– Ты на меня-то не кричи, я что, справочная? У меня тоже, может, вопросы есть, но я терпеливо жду. Эклеры вот ем.
– Эклеры он ест! Я тоже, пожалуй, съем. Одно на том свете радует – худеть не надо. Слушайте, а вот еще вопрос: если бы Савелий прыгнул, его бы тоже потом заставили всех отговаривать? Просто мне кажется, такой как он может уговорить только прыгнуть, а вот наоборот – не факт.
– Конечно, у него было бы такое же задание… тут же все без мозгов, одна ты умная.
– Вопрос снят. Напомните, сколько мне еще осталось?
– Сейчас табличку посмотрю.
Инструктор стал деловито копаться в ноутбуке с логотипом, на который Карина раньше не обращала внимания. Яблоко с как будто приклеенным назад откушенным куском. Она усмехнулась, но не стала уточнять, что конкретно имели в виду местные производители, а ее контролер нашел нужный файл:
– Так. Савелий у нас девятый. Из них двое все равно покончили с собой в течение недели, а один тогда поскользнулся, не считается. Значит, шесть жизней спасла. Еще одна – и твой дозор окончен!
Карина на киношутку реагировать не стала, хотя поняла, что Инструктор, вместо того чтобы внимательно слушать, как она людей отговаривает, сидит и смотрит сериалы. «По образу и подобию»… Везде бардак.
Но она решила не отвлекаться от главной темы:
– А вдруг Савелий передумает?
– Не передумает.
– Откуда вы знаете?
– А его машина сбила! – Инструктор сказал это так, как если бы ребенок забыл маме сообщить о пятерке.
– Когда?!
– Вот сейчас! Он свою шапку увидел валяющуюся и решил поднять. Машину не заметил. – Инструктор улыбнулся и начал разворачивать маленькую шоколадку:
Лицо Карины стало наливаться кровью. От юной хулиганки, которая отговаривала очередного самоубийцу, не осталось и следа:
– Вы что, совсем офонарели тут? Я всю оставшуюся душу вложила, чтобы его с крыши снять, а его машина сбила?!
Карина перегнулась через стол, взяла Инструктора за грудки и прошипела, неожиданно перейдя на ты:
– Ты же, сука, знал, что так будет! Знал? Говори!
– Ты это… эклер съешь и не кричи… Я ничего не знал. Богом клянусь. – Инструктор посмотрел на небо.
– Да иди ты в жопу со своим эклером! Давайте оживляйте этого Савелия! Парню сорок три года, а вы его в расход! Сам справляйся или своим наверх звони. Как хочешь!
Инструктор отвечал очень спокойно и немного театрализованно. Он как будто играл роль вершителя судеб, а не был им – играл посредственно:
– Да не буду я никому звонить, много чести. И хорош тут благотворительный фонд включать. Ты свое дело сделала. И давай по совести, ну на хрена ему было дальше мучиться, а? Ну что у него за жизнь? А тут раз – и всё, никакого суицида, лети себе в рай белым лебедем, и все благодаря тебе. Плюсик в карму.
– А ты не много на себя берешь – решать, хорошая у него жизнь или нет? – Карина, очевидно, не любила спектакли и поэтому говорила все требовательнее и требовательнее.
Однако ответ Инструктора ее немного озадачил.