Полвека на флоте
Шрифт:
Состоялись партийные собрания. На них обсуждалось создавшееся положение, коммунисты призывали всех моряков повысить бдительность и быть готовыми к бою.
Еще задолго до этого по нашему ходатайству Главный морской штаб разрешил выставить корабельные дозоры в устье Финского залива, в Ирбенском проливе и на подходах ко всем нашим военно-морским базам. До поры до времени они ничего подозрительного в море не обнаруживали. 20 и 21 июня тоже было спокойно. Настораживало лишь, что в море убавилось число немецких торговых судов и шли они теперь с боевым охранением. Беспокоило и то, что под разными
В 23 часа 37 минут 21 июня поступила депеша из Москвы. Нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов приказал перейти всем флотам на высшую оперативную готовность No 1.
Срочно передаем сигнал соединениям и частям. Командиры их знали, что делать: необходимые документы хранились в сейфах, оставалось только вскрыть запечатанные пакеты. Но времени оставалось очень мало. На рассвете командир нашей базы в Либаве капитан 1 ранга М.С. Клевенский доложил: "Бомбы упали на военный городок и в районе аэродрома. Особых повреждений нет". И тотчас другой тревожный звонок: начальник штаба Кронштадтской базы капитан 2 ранга Ф.В. Зозуля доносит:
– Сброшено шестнадцать немецких мин при входе на Кронштадтский рейд. Фарватер остался чистым...
И пошло... Телефоны звонят беспрерывно. Сообщения о силуэтах неизвестных кораблей, перископах подводных лодок, воздушных десантах... Не поток, а водопад донесений! И все их надо принять, проанализировать, отсеять достоверное от явной несуразицы. И как можно скорее, ибо каждая секунда промедления грозит обернуться потерей сотен и тысяч человеческих жизней.
Длинное, сводчатое помещение без окон - бетонный каземат береговой батареи времен еще первой мировой войны. Вдоль стен столики операторов. У каждого свой телефон. Посреди большой стол с картой обстановки. Оператор выслушивает по телефону очередной доклад, быстро наносит пометки на карту, а телефон уже снова надрывается. Звонки, приглушенный рокот десятков голосов, ярко освещенная карта Балтийского моря, покрывающаяся все новыми условными значками...
Это и есть наш БФКП - береговой флагманский командный пункт флота.
Четыре часа пятьдесят минут. Распахивается тяжелая стальная дверь потерны. Командующий флотом вице-адмирал В.Ф. Трибуц перешагивает высокий порог, подходит к карте, хмурыми, уставшими глазами пробегает ее, потом поворачивается к моему столу. Берет в руки свой любимый большой карандаш. Подаю ему заготовленную телеграмму. Комфлот молча прочитывает ее, размашисто ставит подпись, а потом перечитывает уже вслух:
"Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать противника".
Комфлот возвращает мне бланк, я протягиваю его нашему связисту Кашину, и тот исчезает в потерне. Через секунду провода и эфир понесли на Ханко и в Ригу, на остров Ззель и в Кронштадт, соединениям, частям и кораблям эти первые слова о начавшейся войне. Странное дело, мы как-то сразу облегченно вздохнули. Кончилась неизвестность. Теперь оставалось действовать.
Отдав распоряжения, комфлот поехал на корабли. Я поднялся подышать воздухом. После электрического света подземелья слепит яркое солнце. Оно уже припекает, обещая жаркий день. Море тихое, просматривается до самого горизонта.
А на кораблях уже знают все. Идут митинги. Моряки клянутся до конца выполнить свой долг. Многие подают заявления в партию: хотят идти в бой коммунистами. Всем нам предстоит ответственнейшее испытание. Жесточайшей проверке подвергнутся наши знания, мужество, преданность делу.
Меня разыскал флагманский штурман капитан 2 ранга Б.Н. Иосифов. Доложил: все маяки погашены, снимается плавучее ограждение банок и отмелей. Новый экзамен для командиров и штурманов кораблей. Море теперь онемеет, на его просторах не будут больше ласково мигать белые, красные, зеленые огоньки, так много говорящие моряку.
Прибыл начальник разведки, наш всеобщий любимец подполковник Н.С. Фрумкин. Сообщил, что фашистское радио открыто объявило о минировании моря между островом Эланд и портом Мемель (Клайпеда). Капитан-лейтенант Лукьянчиков тут же нанес данные на карту, покачал головой:
– Получается, всю южную часть Балтики перекрыли. Не может быть! Очередная фашистская липа!
– Нет, - возразил начальник оперативного отдела капитан 1 ранга Г.Е. Пилиповский, - это похоже на правду. Немцы пойдут на все, чтобы задержать развертывание наших подводных лодок в этом районе.
Да, так оно и было. Фашисты поставили здесь три тысячи триста мин и минных защитников. И все-таки они не смогли воспрепятствовать развертыванию советских подводных лодок.
Без конца поступают донесения, запросы, просьбы. Нужны позарез вспомогательные суда - буксиры, баржи, танкеры. Приказываю начальнику отдела военных сообщений капитану 2 ранга Ивану Николаевичу Гонцову связаться с управлением Балтийского пароходства, торговыми портами. Но там ничего не понимают: мобилизация еще не объявлена.
В гражданских организациях живут еще вчерашним днем. Звонит директор театра: приглашает моряков на новый спектакль. Подшефная школа просит выделить вожатых в пионерский лагерь. Прибыли студенты гражданских вузов на стажировку. Руководитель практики беспокоится о их размещении...
Советские люди еще вчера и не думали о войне. Хотя и пели, что "наш бронепоезд стоит на запасном пути", но не так-то просто было этому бронепоезду поднять пары...
На командный пункт прибывают за указаниями командиры соединений и кораблей. Командующий эскадрой контр-адмирал Д.Д. Вдовиченко пристально вглядывается в карту обстановки. Он спокоен и сдержан. Молча просмотрел документы, которые вручил ему один из операторов, подошел ко мне.
– Мне все ясно. Разрешите выполнять?
Мы пожали друг другу руки, и он поспешил на свои корабли. Так же строго и немногословно ведут себя командир минного заградителя "Ока" капитан 1 ранга Н.И. Мещерский и командир охраны водного района главной базы капитан 2 ранга А.А. Милешкин. Свои задачи они усваивают сразу и не задерживаются на командном пункте.
Позвонил начальник штаба авиации полковник Д.И. Сурков:
– Самолеты вылетели на разведку в Финский залив и в Балтийское море.