Поля Крови
Шрифт:
Я, стиснув зубы, чтобы и впрямь больше ничего не сказать, лишь качаю головой.
Учлун довольно кивает:
— Наказанию подвергнуть немедленно!
Идары вокруг замерли в нерешительности. Большая их часть. Но не Бихо. И не его дружок Слайд. Они без промедления шагнули ко мне, вцепились в одежду, сдирая с меня халат и оставляя в одних штанах. Словно им всё это не впервой. Не забыли даже сдернуть с меня медальон.
Окрик Глебола и Визира заставили шевелиться и остальных.
Десять минут и бывшие ученики Кузни Крови
— Пошире, пошире стали!
Между рядами Визир отмерил двадцать шагов и сам встал первым. В руках у всех обнажённые мечи.
Глебол покосился на наблюдавшего за всем этим хоу Учлуном и рявкнул:
— Начали! Раз, два. Раз, два. Где пламя души? Резче, резче!
Об этом я только читал. И как-то, мчась через мокрый лес в поисках Визира, даже позабыл, о том, что наказанием в армии короля может стать не заключение, а казнь.
Стена мечей в три прохода — это, конечно, не казнь, но...
Каждый из парней мерно, под счёт Глебола опускал меч перед собой. Первым, самым простым из движений, которое едино во всех без исключения стилях меча. Что в Семи движениях Кузни, что в Мече льда и света моего Дома Денудо, что в Мече утреннего дождя Реола.
С мечей на уровне плеча срывались их призрачные копии. Двадцать шагов достаточное расстояние, чтобы выполненный без особого старания Дождь мечей растворялся бесследно и не долетал до противоположного ряда идаров.
Вот только мне идти ровно посередине между ними. Там, где сталкиваются призрачные мечи сразу обоих рядов.
В спину ощутимо толкнули, заставив сделать первый шаг.
— Чего замер?
Я обернулся, ожёг взглядом незнакомого мне идара и процедил:
— Руки уберите, достопочтенный.
Отвернувшись, двинулся вперёд. Стиснув зубы, вошёл в месиво «мечей», бушующее на уровне плеч и ниже.
Они стегнули по груди, животу, ногам.
Стегнули и безвредно исчезли, оставив ощущение, словно хлестнуло тонкой веткой в лесу.
Но я твёрдо знал, что это только начало и не останавливался.
Хоу Учлун заорал:
— Не спеши, не спеши, Лиал. Шагай под счёт своего гаэкуджи или я добавлю тебе проходов!
Я лишь крепче стиснул зубы, слушая голос Глебола:
— Раз, два, раз, два...
Каждый новый удар по мне призрачных мечей умений парней ощущался всё отчётливей и больней.
Дары Хранителей — это замечательно. Но даже у даров есть предел. Иначе ни один идар не мог бы убить другого. И войн бы после ухода Предков тоже не было. Не было бы даже попытки Безымянного убить своих братьев и сестёр.
Я сделал последний шаг, оставив позади коридор мечей. Всё тело горело, особенно живот. Казалось, что меня искусал рой пчёл.
Глебол заорал:
— Второй проход! Давай, Лиал, смелей!
Я стиснул зубы. Денудо ничего не боятся.
Развернулся, шагнул обратно в сияние сотен мечей. Но сумел спокойно пройти только пять шагов.
Очередной призрачный меч кто-то создал слишком высоко. И слишком сильным, словно второе из умений, а не первое.
Он врубился в висок, прошёлся через левый глаз, обжигая нестерпимой болью и заставив меня невольно вскрикнуть и закрыть лицо. Теперь каждый удар сопровождался болью, независимо от того, куда они приходились. Руки от лица я убрал только тогда, когда мечи перестали меня молотить.
Убрал и открыл глаза. Левый глаз видел, пусть и слезился. Руки словно опухли. Кожа взбухла кровавыми рубцами по всему телу.
— Третий проход! Давай!
На этот раз я шагнул в коридор мечей, сразу закрыв лицо. И не пожалел об этом.
— Раз, два! Раз, два!
Эти двадцать шагов я едва прошёл. На этот раз все удары рассекали кожу словно не замечая защиты третьего дара Хранителей, крепости тела, сравнимого со сталью. К концу прохода я был весь покрыт кровью.
А ещё кто-то «промахивался» с ударами не раз и не два.
На пальцах, которыми я прикрывал глаза, висели буквально лохмотья кожи, рассечённой десятки раз до мяса. Руки, плечи, живот выглядели точно так же. Как наверняка и спина.
И это мне ещё повезло, что большая часть моих бывших соучеников по Кузне наносила удары так, как и положено, на уровне груди. Ноги почти не пострадали, отделавшись всего несколькими ранами. Иначе я бы остался без штанов. И без кое-чего, чем так гордится Фату, а я ещё даже не использовал толком.
Ещё бы узнать точно, кто прицельно бил мне в голову.
Чьи-то руки осторожно подхватили меня под локти:
— Давай, давай. Пошли, Лиал, пошли.
Я поднял взгляд, с трудом разобрал лица. Хасок. И Трейдо.
Они повели меня куда-то. Всё так же шёл дождь. Но я этому был только рад. Он смывал с меня кровь и охлаждал раны. В голове билась только одна мысль: «Это хорошо, что этот ублюдок Учлун добавил всего один проход. Четвёртый проход я бы и не выдержал. Упал бы там на пятом шаге.»
Или выдержал бы? Помнится, Возвышенному мечнику можно назначить шесть проходов самым большим наказанием. Как-то же, значит, это выдерживают и не погибают? Вдвое больше, чем досталось сегодня мне. Или шесть проходов и будет казнью через мечи для моего ранга?
— Чтобы драугры Безымянного меня прямо здесь сожрали!
Голос я узнал. Кодик. А вот сам он расплывался перед глазами. И не потому, что я так ослабел. Напротив, дождь словно освежил меня. А потому что глаза заливало водой с кровью, закрыв мир алой пеленой.
Меня потянули куда-то в сторону, усадили. Принялись отирать лицо.
— Ох, вот это вам рассекло лоб, господин. Сейчас, сейчас я.
Хасок спросил:
— Лечебная мазь у тебя есть?
Кодик тут же ответил:
— Есть, господин, есть. Хорошая, на двух исарах Предков, вот только пару недель назад купили.