Поля Крови
Шрифт:
Я дёрнулся, пытаясь пронзить взглядом деревья справа от себя. Я-то точно бегу точно там, где и было приказано. Но с меня только что соскользнуло то необычное, тёплое ощущение, которое отличает ауру высоких идаров. Мне, Возвышенному мечнику без нужды защита от стрел, но моим-то людям есть нужда!
— Господин!
Я и без подсказки увидел, что, будто дожидаясь этого момента, убегающие по склону реольцы остановились и вскинули луки.
Чтобы их Безымянный сожрал!
На бегу я заставил жар души разлиться по телу и влиться
Слишком далеко.
Это не заставило наглых реольцев даже остановиться или отшатнуться. Они заучено выхватили стрелы, ещё немного и натянут тетивы, достаточно поднимут луки и моих людей засыпет стрелами.
От бессилия я зарычал:
Чтобы вы сдохли!
Клубящийся в теле жар души вдруг замер на миг и опал, разом потеряв силу, а из меня что-то рванулось вперёд. Едва заметной глазу тёмной волной. Она с бешеной скоростью пронеслась оставшееся между мной и реольцами расстояние, не исчезла, не растворилась, переступив предел, а ударила в реольцев, обтекая их и обволакивая.
И они дрогнули. Кто шагнул назад, кто вздрогнул, кто опустил лук, кто раньше времени дёрнул тетиву. Стрелы ударили мимо и вразнобой, из смертоносного ливня превращаясь в досадную неприятность.
А Тридцать шагов северной тропы все так же продолжали нести меня вперёд. Из-за спин лучников с руганью выскочила фигура в шёлке:
— Собрались, собрались, сучьи дети!
Он что, ничего не заметил?
Удар сердца и я снова повторяю свой взмах клинком. Бесформенное полотнище умения меча на этот раз долетает до реольцев, но снова не врубается в их тела. Его встречает удар их идара.
Я делаю последний шаг и замираю. Между мной и им десять шагов. У него светлые волосы, ярко горящий голубым узор на щеке.
На миг я вспоминаю слова Кодика: «Попробуй угадай силу стоящего напротив». Но отбрасываю их в сторону. Что мне до его силы? Пусть даже он Великий паладин меча, я ведь здесь не один.
Усмешка даже не успела вылезти на мои губы, как я похолодел. У меня что, памяти нет? Ведь аура наставника Визира, который должен преследовать реольцев справа — исчезла!
Тут же тренькают тетивы. Стрелы, вместо того чтобы вонзиться в меня, огибают со всех сторон, словно испуганные бараны злую пастушью собаку.
А один из лучников и вовсе валится на спину со стрелой в горле.
Тощий. Это стрела Тощего, который бежит за мной. А значит, идар напротив меня точно не Великий паладин меча.
Мысль промелькнула где-то на задворках разума. Тело действовало само.
Жар души клубился в теле, вливаясь в ноги, руки и клинок.
В сторону реольца метнулись десятки призрачных мечей. Первое умение. Дождь клинков.
Но каждый из них встретил на своём пути голубую каплю. Встретил и бесследно исчез.
А идар снова
Я отлично угадывал движения. Меч утреннего дождя. Один из стилей королевства Реола, который отец мне не раз показывал.
Между нами возникла завеса. Стена клинков. Только в исполнении реольца она выглядела настоящей стеной из светящихся капель дождя.
Она надёжно перекрыла мне путь на десять шагов в обе стороны, а за её защитой лучники снова вскидывали луки, поднимая жала стрел к небу и собираясь ударить мне за спину. По моим людям.
Я ударил по Стене клинков раз, другой. Но призрачные мечи бессильно разбивались о сплошную завесу капель чужого умения. В бессилии я зарычал и вновь из меня рванулась тёмная волна, промчалась десять шагов до идара, даже не заметив его Стены клинков, и ударила по лучникам, пройдя сквозь них.
Они снова отшатнулись, посылая стрелы куда угодно, кроме моих людей.
А я уже бежал вперёд. Прямо в завесу из капель. Взмах мечом, в который я вложил весь жар души, который только мог собрать. Огромный призрачный образ меча рассёк наконец завесу, обрушился на реольца. Он встретил его ударом стали, разрушая и рассеивая.
Но я уже подобрался вплотную. Слева, справа, раздвоить меч, обрушить на врага Дождь клинков, не давая ему времени на высокие умения меча.
Он ответил тем же.
Мы кружились друг напротив друга в сиянии призрачных мечей и голубеющих капель. Сметали их своими клинками и телами. Сплетали в схватке мечи, высекая искры. Я чередовал Дождь и простые, грубые выплески жара души, и отчётливо ощущал, как с каждым взмаха меча, с каждым ударом сердца, у меня всё больше и больше жара души получается вложить именно в простой и незамысловатый удар.
Реолец начал пятиться, начал юлить, пытаясь ускользнуть от ударов моего меча, а не встретить его всполох своей сталью.
А затем он ошибся и я вбил ему в сердце меч. Один удар, один выплеск жара души и половина груди у него исчезла, обращённая в ничто вместе с его сердцем.
Мгновение он ещё стоял, глядел на меня, а затем завалился назад.
Я же сначала замер над его телом, глядя на покрытую льдом жуткую рану, а затем поднял взгляд на лучников.
Они попятились, но взмах моего меча и десятки призрачных мечей Дождя клинков заставили их рухнуть изломанными фигурами.
За спиной раздался полный уважения голос Кодика:
— Господин, позвольте поздравить вас. Это был очень сильный враг. Он был способен даже проявить в полной мере суть первого умения меча.
Я кивнул, не оборачиваясь. Похоже что и Кодик не видел ничего странного. Пусть так остаётся и дальше. Вытянув меч, поправил шелка убитого, прикрывая его страшную рану от чужих глаз и согласился:
— Да, я заметил. Что у тебя?
— Всё отлично, господин. Вы не зря их гоняли, заставляя отбивать стрелы Тощего. Да и новые доспехи и щиты не подвели. Никого даже не ранило.