Поля Крови
Шрифт:
Управлять ими могут лишь создатели, те, кто проводил ритуал. Но я отлично помню слова Адалио, те, что он произнёс в горящем ночном лагере, когда мы ещё не прошли посвящения.
Ритуалы проводят ради сильных Кровавых жнецов. Никто не будет возиться с отбросами. Вот когда исчезнут те Жнецы, что бегут на нас без оружия, тогда и нужно будет начать думать об осторожности.
У меня считай полтора десятка воинов, которые растянулись по этому редколесью от бока горы до обрыва на сорок шагов. И дальше эта висячая долина становится только шире. Это сколько мне
Здесь нужно, чтобы за нами шло сто-двести младших воинов, которые этим и займутся.
А мы...
— Господин!
Дикий крик раздался не справа, от вздымающейся вверх громады горы, к которой я держался поближе и где сновали тени, проверяя дыры пещер, а слева, у обрыва.
И крик этот был полон боли.
Мгновение и тонкий слой земли разлетается в стороны, когда огонь души наполняет ноги, и я срываюсь на бег. Стремительно несутся навстречу кусты, камни, сосны.
Пять ударов сердца и я уже вижу трёх своих воинов, лежащих на земле, залитых кровью. За ними стоит ещё один, в стойке с поднятым мечом у узкой расщелины в каменном зубце. Звон стали и воина уносит спиной вперёд, он падает на землю в десяти шагах от расщелины. В этом зубце, что, пещера?
Тень, которая не отстала от меня, шипит:
— Вор.
Мой меч рассекает воздух, с синей стали срывается Дождь клинков, сжатый до предела. Сотни призрачных лезвий молотят по расщелине и вокруг неё, высекая из камня искры.
Шаг и я уже возле неё. Не такая уж она и узкая, вдвое шире, чем мои плечи. Впереди сумрак, но он не помеха моим глазам даже после дневного света.
Закованная в сталь фигура, от которой мчится на меня серая пелена.
Устрашение?
Оно не действует на меня, я лишь наклоняю голову, словно пробивая его. Здесь и впрямь немалая пещера. Скала словно выедена изнутри.
Тень снова шипит:
— Жалкий вор. Господин, убейте его!
Сзади вдруг раздаётся полный боли голос кого-то из воинов. Боли и страха, ведь Устрашение Кровавых воинов не действует только на меня:
— Г-господин!
Я командую:
— Прочь! Не смейте даже подходить. Гаэкуджу Визира сюда!
Закованная в сталь фигура склоняет голову к плечу:
— Интересно. Ты настолько силён, что даже не заметил моего умения? Или настолько трус, что прирос к месту?
Мгновение я оглядываю врага. Странный шлем с рогами, да и личина больше похожа на морду зверя. Вновь сплошная шипастая сталь по всему телу, в руке короткое и толстое копьё, а не меч. Всё, как я и думал. Простолюдин, который так и не получил умений настоящего идара, несмотря на всю кровь, что поглотил за эти десятки лет. Или сотни?
Предлагаю:
— Проверь.
И едва успеваю вскинуть меч, отбивая выпад Кровавого. Отбиваю и делаю ещё шаг вперёд. Навстречу копью.
Нельзя позволить ему выйти из этой пещеры. Совершенно не уверен, что окажусь быстрей его. Он может просто убить всех моих людей и забрать их кровь, становясь ещё сильней.
Всё словно повторялось.
Когда-то, месяцы назад, я уже стоял в темноте, наблюдая, как закованная в сталь фигура яростно сражается с идаром, которому не хватает времени на умения меча.
Только в этот раз на месте того идара оказался я.
Правда и я уже не был беспомощным, не прошедшим посвящения наследником Малого дома.
И был так же быстр, как и Кровавый воин, каждый выпад его копья встречая ударом меча.
При каждом моём ударе со стали клинка срывался его образ, врезался в Кровавого, высекая искры из его доспехов, ища в них слабость.
Копьё — оружие простолюдинов. Суть идаров — это меч.
Как бы ни был быстр Кровавый, но его копьё так и не могло пробить завесы моего меча. А вот я в каждый новый удар вкладывал всё больше огня души. И наконец мой призрачный клинок сумел пробить его доспех.
Кровавый отпрыгнул, вскинул руку к шее. Его окованные сталью пальцы на миг окрасились алым, а затем кровь впиталась. Странно. Он что, поглотил её сквозь металл?
Кровавый воин поднимает на меня глаза и со злостью шипит:
— Ах ты сосунок. Пора бы тебе умереть.
Он вскидывает свободную руку, сжимая её в кулак, я, не понимая, что происходит, торопясь воспользоваться его заминкой, вскидываю меч, рассекая воздух первым движением умений моего Дома.
Мне нужен Ветер ледяных осколков!
Темнота вокруг вдруг сгущается, впервые в моей жизни становясь непроницаемой для меня, окутывает меня покрывалом, за которым я ничего не вижу. Не вижу своего врага. Не вижу, куда и как уходит мой удар.
Сотни призрачных ледяных клинков проваливаются во тьму бесследно. Я слышу лишь как они молотят по камню. Но не слышу звука удара по стали доспехов Кровавого.
А затем тени многоголосо хрипят:
— Жалкий вор смеет использовать это на господине?!
И тьма расступается. Я вижу Кровавого, замершего в пяти шагах от того места, где он стоял раньше. Вижу свои тени, которые врезаются в него и исчезают бесследно.
Два вдоха и тени исчезают все до одной, а непроницаемая тьма окончательно светлеет, превращаясь в обычный сумрак.
Кровавый воин поводит головой, оглядываясь, спрашивает:
— Что всё это значит?
Я делаю шаг назад. Где этот Визир, чтобы его Безымянный прибрал? Что-то мой противник чересчур силён. И дело не в том, что я переоценил себя. Такого умения я не видел даже в ту ночь с принцессой. Я недооценил Кровавого.
А он останавливает взгляд на мне и уверенно говорит:
— Ты. Всё дело в тебе. Интересно.
Делает шаг вперёд, неожиданно оставляя позади себя шлейф тьмы.
Я моргаю и тут до меня доходит. Это не тьма. Это мои тени, которые шагают вслед за ним, стараясь оставаться в его теле.
Словно услышав мои мысли, тени многоголосо шепчут:
— Убейте вора, господин. Убейте.
Кровавый воин замирает на месте, принимается шевелить плечами, делать выпады копьём, даже машет одной рукой в воздухе, следя за ладонью. И за всеми его движениями остаётся густой тёмный шлейф силуэтов моих теней.