Поля, Полюшка, Полина... [СИ]
Шрифт:
– Поля, Полюшка, Полина...
Но она уже не боялась этого зова. Она знала, что это ее мечта, ее судьба зовет ее куда-то... Только она пока не знала куда, но она обязательно узнает ... И пойдет ей навстречу!
Она подошла к туалетному столику, взяла в руки бабушкин подарок и еще раз перечитала записку. Бабушка определенно многое знала об этой истории, но почему-то так и не рассказала ей об этом. Ей, своей внучке, которая должна, по ее словам, замкнуть круг этого старинного поверья. Почему она так решила? Она полюбовалась прекрасным колье и двумя маленькими сережками. Они были очень изысканы, но не шли ни в какое сравнение в той брошью, которую подарила ей мать. Поля снова открыла маленькую коробочку с брошью, и зажмурилась от яркого перелива камней. Осмотрев внутреннюю часть коробочки, она обнаружила там две маленькие дырочки. Значит, здесь были еще и серьги? Куда же они подевались. Брошь она приладила к ночной сорочке и сидела, рассматривая себя в зеркале. В комнате стало почти светло. Поля не поняла, почему камни сверкают в темноте, ведь грани должны играть от преломления света. В душе поднималось странное волнение, грудь под сорочкой напряглась, она стала дышать часто и неровно. Она приложила брошь к своим волосам, приколола ее к пшеничной пряди и некоторое время любовалась игрой, и переливами света. Девушка сразу вспомнила князя. Как же он хорош! Она сняла брошь, небрежно бросила ее на туалетный столик и отошла к кровати. Ощущение возбуждения моментально исчезло. Да, это все она. Эта проклятая брошь! Будит в ней почти низменные желания, будоражит кровь, ее тянет немедленно найти этого князя, беззастенчиво раздеться перед ним, завлекая его своим молодым прекрасным телом, и соблазнить, затащив его в те самые кусты ивы, бесстыдно, раздвинув ноги лечь на мягкую траву и незамедлительно и долго предаваться с ним животной страсти.
Боже! Что это с ней? Она была девушкой воспитанной и целомудренной, и никогда не думала об этом. Нет, думала, конечно. Она считала, что когда-нибудь выйдет замуж и будет заниматься этим со своим мужем, но не так! Не так, как она представляла это теперь - так распутно, грубо с почти животной жадностью и страстью.
Все, она никогда больше не притронется к этой проклятой броши, никогда! Но она все-таки взяла маленькую коробочку, вложила в нее брошь и бросила в сумку. Зачем? Она не знала...
Светало, Полина решила еще чуточку подремать, она легла в свою кровать, накрылась простыней и вспомнила лицо князя. Тогда, после того, как он увидел ее, нет не ее, а ту Полину, вышедшую из воды, обнаженную и прекрасную. Он был вне себя, он сгорал от страсти, он хотел ее, но любовь ли это, или просто желание утолить свою похоть? Интересно, мужчины все такие? И погрузилась в сон.
– Где ты была, доченька?
– спросила матушка, сидящая в большом плетеном кресле в саду. Тебя все ищут. Дворовые с ног сбились!
– Гуляла я, маменька, просто гуляла. Я не одна была, с Парашей. Мы грибы сбирали и цветов полевых нарвали. Надо поставить их в зале, ты ведь знаешь, что я люблю именно полевые.
– Боязно одной-то по лесу гулять, Поленька. Что там Парашка - ее соломиной перешибешь. В лесу нашем, слыхали, разбойники появились. Душегубы.
– Врут все, маменька. Чтоб крепостные наши в лес не ходили, да нашу ягоду не сбирали. Сама слышала, как батюшка с приказчиком разговаривал.
– А вдруг правда?
– испуганно воскликнула матушка и поправила чепец.
– Не ходи одна далече. Боязно мне.
– А хоть до озера-то можно, с Парашкой?
– Ну, до озера ходи, гуляй. Вот в скорости Марию замуж выдадим, глядишь, там и твоя очередь. Присмотрел тебе папенька женишка хорошего. Из самого Петербурга. В город уедешь. А там балы, увеселения всякие, рауты. Тебе с ним надежно и весело будет. Да ты его помнить должна. Он к нам в дом хаживал, Насонов, граф...
Полина надула губки и сказала матери:
– Рано мне еще о замужестве думать. Пусть Мария, коли ей охота, замуж идет. А мне и с вами хорошо.
– Отцу перечить нельзя. Что накажет, то и сделаешь!
– возразила мать.
– Ан, нет. Не пойду.
– Ну, ну, поглядим... А если тебе жених по душе придется? Говорят пригожий такой, а главное - богатый. Ему твоя красота больно глянулась, в прошлом годе на балу у Раевских тебя приметил, так и голову потерял. Ужо не первое письмо отцу шлет. Руки просит, скоро прибудут. Ждем. Так ты смотри, подолгу-то с дворовой девкой не разгуливай! Французским займись, плох он у тебя, да танцами. Одно ты только умеешь - музицировать.
– Пойду я, маменька, к завтраку переоденусь, - Полина поцеловала мать в пухлую щеку и скрылась в доме.
Полина чинно прошла по фойе, потом бегом пронеслась по лестнице на второй этаж, ей не хотелось привлекать своим кислым видом горничных и Савелия. Она вошла в свою спальню, где ее ждала ее старая нянюшка.
Полина кинулась к ней на грудь и разрыдалась.
– Что ты, что ты? Дитятко? Что за слезы. Парашка говаривала, что ты все утро весела была.
– Посватали меня, - всхлипнула Поля, да не за того!
– Так ты его и не видывала еще. Может. Он тебе глянется, как там говорят - слюбится, стерпится... Не всем же по любви замуж идти. Богатый он говорят. И влиятельный. С самим Ампиратором кажный день видится...
– Не выйду я за него. Убегу. Не бывать этой свадьбе. Мне князь Волоховской люб. За него бы пошла.
– Что ты!
– воскликнула старая женщина, прижимая узловатые натруженные руки к груди, - Князь жених твоей сестры, Марии.
– Вот и пусть за богатого идет, а я за князя, люб он мне, как гляну на него, так сердечко замирает, и дышать не могу... Да и Волоховские не голодранцы. С голоду помирать не станем. А Марии, чай, не все равно за кого? Ей бы только замуж. Некрасивая она у нас. Вся какая-то чопорная, одевается как-то мрачно и все богу молится!
– Ой, грех-то какой!
– крестится нянька.- Богу всем молиться надобно!
– А я любви хочу! Да такой, чтобы сердце замирало, как милого увидишь, чтобы мурашки по телу бежали от прикосновения любимого, чтобы детушек от любви рожать, а не от того, что надо.
– И где ж ты всего этого набралася-то? Все книжки твои поганые, аглицкие, да французские! Выбросить их все надо и сделать, так как батюшка велит!
– Сказала, не пойду за того, кого мне батюшка выбрал, и топнула ножкой, - только за князя, ан нет, так утоплюсь, вон оно озеро-то недалече, - кинулась на грудь к старой няньке и разрыдалась...
Полина проснулась, осмотрелась и вспомнила, что ей опять снилась та ее жизнь. Она ли это, или просто так чудные сны снятся? Дотронувшись до глаз, она почувствовала влагу. Значит, она плакала, как та Полина, которая во сне.