Полярная станция

Рейли Мэтью

Огромная собака все еще стояла над ним и бешено лаяла, огрызаясь. Она, казалось, защищала его.

Но от чего? Что она могла видеть, что не видел Шофилд?

Внезапно собака повернулась и убежала, и Шофилд остался один на холодной стальной площадке.

В полубреду, не в состоянии даже пошевельнуться, Шофилд почувствовал себя необычайно уязвимым. Беззащитным.

Что-то приближалось к нему.

С той стороны, где находились его ноги. Он не мог видеть, но мог слышать шаги — один за одним — отдававшиеся

на металлической площадке.

Вдруг перед собой Шофилд увидел зловещее, улыбающееся лицо.

Это был Жак Латисье.

Его лицо было в крови, скорченное в презрительной гримасе. Из открытой раны на лбу торчали рваные куски плоти. Его глаза были живые, горящие от ненависти. Французский десантник занес свой сверкающий нож прямо над глазами Шофилда. Затем он резко бросил нож на землю …

— Эй, — осторожно сказал кто-то.

Шофилд резко разомкнул глаза и очнулся ото сна.

Он лежал на спине. В какой-то кровати. В комнате с ослепляющим белым флуоресцентным светом. Стены были также белого цвета, изо льда.

Над ним стоял человек.

Небольшого роста, около пяти футов и трех дюймов. Шофилд никогда не видел его раньше.

Это был невысокий коренастый мужчина, его огромные голубые глаза казались слишком большими для его маленькой головы. Под ними виднелись большие темные мешки. Его всклокоченные темные волосы выглядели так, как будто он месяцами не расчесывал их. Во рту показались два огромных кривых передних зуба. На нем была мятая рубашка и голубые синтетические брюки; он определенно был слишком легко одет для почти ледяной температуры на полярной станции Уилкс.

Он что-то держал в руках.

Скальпель с длинным лезвием.

Шофилд уставился на него.

Скальпель был в крови.

Мужчина говорил ровным, гнусавым голосом:

— Эй, вы проснулись.

Шофилд, щурясь от света, попытался подняться с кровати. Он не мог этого сделать. Что-то его удерживало. Он понял, что.

Два кожаных ремня прижимали его руки к краям кровати. Еще два ремня держали ноги. Когда Шофилд попытался поднять голову для дальнейшего исследования своего положения, он обнаружил, что он даже этого не может сделать. Его голова точно также была прижата ремнями к кровати.

У него в жилах похолодела кровь.

Он был прикован к кровати.

— Одну минуту … — сказал низкий мужчина своим раздражающим гнусавым голосом. — Это займет всего лишь еще одну… секунду.

Он сверкнул своим окровавленным скальпелем и исчез из поля зрения Шофилда.

— Подождите! — быстро сказал Шофилд.

Мужчина мгновенно появился в поле зрения Шофилда. Он вопросительно поднял брови:

— Да?

— Где … где я? — спросил Шофилд. Он едва мог говорить. В горле пересохло.

Мужчина улыбнулся, обнажая свои кривые передние зубы.

— Все в порядке, лейтенант, — сказал он. — Вы все еще на полярной станции Уилкс.

Шофилд сглотнул.

— Кто вы?

— Разрешите представиться, лейтенант Шофилд, — сказал мужчина. — Я Джеймс Реншоу.

— Добро пожаловать с того света, лейтенант, — сказал Реншоу, освобождая кожаный ремень, удерживающий голову Шофилда. Реншоу только что вынул своим скальпелем последние три пулевых осколка из шеи Шофилда.

— Знаете, вам очень повезло, что у вас была эта кевларовая пластина под воротником, — сказал Реншоу. — Она не остановила пулю, но затормозила ее.

В руках у Реншоу была круглая кевларовая вставка, до этого находившаяся внутри высокого серого воротника Шофилда. Шофилд совсем забыл про свой шейный протектор. Для него это была всего лишь еще одна часть униформы. Кевларовые шейные протекторы выдавались только морским офицерам в качестве дополнительной защиты против снайперов. Солдатам не полагалась подобная защита, так как вражеских снайперов редко интересовали капралы или сержанты.

Теперь, когда кожаный ремень вокруг лба был снят, Шофилд смог поднять голову и посмотреть на кевларовую пластину, которую Реншоу держал в руках.

Она напоминала белый воротник священника — изогнутая и плоская — окружавшая шею обладателя, при этом оставаясь невидимой за высоким воротником. С одной стороны пластины Шофилд увидел неровное зияющее отверстие.

Отверстие от пули.

— Если бы не ваша пластина, эта пуля точно бы убила вас, — сказал Реншоу. — Попала бы прямиком в сонную артерию. После этого никто и ничто не смогло бы спасти вас. Попав в пластину, пуля раскололась, поэтому только несколько небольших ее кусков застряли у вас в шее. Все равно, этого было бы достаточно чтобы убить вас и, собственно говоря, я думаю, это и произошло, по крайней мере, на короткое время.

Шофилд перестал слушать. Он рассматривал комнату, в которой находился. Она напоминала чье-то жилое помещение. Шофилд увидел кровать, стол, компьютер и, что было довольно странным, два черно-белых телевизионных монитора, установленных на два видеомагнитофона.

Он повернулся к Реншоу:

— А…?

— Несколько осколков пули попали вам в шею, лейтенант. Я почти уверен, что, по меньшей мере, на тридцать секунд вы потеряли пульс. Вы пережили клиническую смерть.

— Что это значит? — спросил Шофилд, Он инстинктивно попытался поднять руку к шее. Но не смог пошевелиться. Его руки ноги все еще были крепко прижаты к кровати.

— Не волнуйтесь, я позаботился об этом, — сказал Реншоу. — Я вынул осколки пули и прочистил рану. У вас там также оказались и несколько кевларовых фрагментов, но это не проблема, Я как раз вынимал их, когда вы очнулись.

Реншоу указан на окровавленный скальпель на серебристом подносе у кровати Шофилда. Рядом со скальпелем лежали семь крошечных окровавленных металлических осколков.

— Да, и не волнуйтесь относительно моей компетенции, — с улыбкой сказал Реншоу. — Я два года изучал медицину до того, как бросил это и занялся геофизикой.