Полярная звезда
Шрифт:
— Не говоря уж о том, что дети остались без отца, — подлила масло в огонь мадемуазель Мерль.
— Дети?
— Да, старший — ваш племянник, и ещё двое — мальчик и девочка, от второго брака. Младшему мальчику ровно год. Надо сказать, очаровательный малыш!
— Бедная Мальвина! — вздохнула мама.
Выкатив глаза, папа повернулся к ней:
— И ты ещё жалеешь ее! Сама она виновата, надо было слушаться моих советов! Я говорил, я сто раз повторял ей, что её ничтожество всего лишь… ничтожество. Но женщины… Разумеется, я не говорю о присутствующих,
— Понимаю вас, сударь, — проникновенно сказала мадемуазель Мерль.
Поль украдкой проскользнул к двери.
— Ты куда? — окликнул его отец.
— Хочу немножко… пройтись, папа.
— Один? — воскликнула мама.
— Э, вот первое доказательство его самостоятельности; видно, ему пошло на пользу, что он не сидит привязанным к твоей юбке! Беги, зайчик, встретимся на пляже! Я подожду господина Юло.
Никогда ещё Поль не покрывал столь стремительно расстояние, отделявшее его от маленькой таверны. К счастью, в этот ранний час на улице было ещё мало народу, иначе мальчик непременно сбил бы кого-нибудь с ног, так он мчался. Как рассердился папа, узнав, что натворил господин Бланпэн! Но мама пожалела тётю Мальвину. Хорошо, что хоть у неё доброе сердце.
Николя, разодетый по-воскресному, грелся на солнышке, сидя вместе с Иветтой и Лулу у порога таверны.
— Вот здорово! — сказал он. — А я думал, ты сегодня не придёшь!
— Знал бы ты, что со мной случилось! — ответил Поль.
Он рассказал об уходе Марианны; без неё нет никакой возможности удирать с пляжа, тем более что, пока не найдут другой девушки, господин Юло, приехавший в отпуск, несомненно сам займётся детьми. Что делать? Как быть?
— Довольно-таки досадно, — согласился Ник. — Она могла бы подумать и о тебе, твоя Марианна, прежде чем сматывать удочки. Да, да…
— Ну само собой… Но помоги мне! Придумай какую-нибудь уловку, чтобы мы могли видеться. Говори скорей! — И Поль выжидающе уставился на своего двоюродного брата. Он-то, наверное, придумает выход.
Николя почесал затылок.
— Так, с бухты барахты, такие вещи не решаются, — степенно заявил он. — Дай мне время подумать… ну, скажем, до завтра.
— Ладно, приду завтра. А сейчас мне пора удирать.
— Уже?
— Да, знаешь ли, папа… Я сбежал, как только представился случай…
— Понятно, — с ужимкой сказал Николя. — Ну, ступай, да поторапливайся, деточка.
В его глазах снова блеснул насмешливый огонёк. «Почему „деточка“ и что я особенного сказал?» — недоумевал Поль на обратном пути. Ладно, главное сделано, ему незачем мучиться, раз Николя обещал помочь. Он со всех ног бросился на пляж; папа и господин Юло устроились в палатке на раскладных стульях. В белых полотняных брюках папа выглядел великолепно. Как видно, он был в прекрасном настроении. Маме пришлось остаться дома — надо помочь мадемуазель Мерль приготовить обед, объяснил он Полю. У бедной госпожи Юло страшная мигрень. Вот, можно сказать, не повезло!
— Ба-ба… мигрень! — проворчал господин Юло, барабаня пальцами по ручке кресла. — Между нами говоря, знаю я, что это такое, дорогой мой: ловкий способ избавиться от неприятных обязанностей. У меня прелестная жена, но она терпеть не может домашнего хозяйства. У каждого свои маленькие недостатки, не правда ли?
— Разумеется, — ответил папа.
Был час прилива, и ангелочки шлёпали по воде, поднимая фонтаны брызг. Папа предложил искупаться всем вместе, но господин Юло уклонился: поясница, проклятая поясница, он только что перенёс люмбаго. Нет, надо быть благоразумным.
— Ну, тогда пойдём вдвоём, зайчик, — сказал папа Полю. — Беги за купальником, а я тем временем возьму себе костюм на прокат в кабинках.
Поль не посмел отказаться, хотя купание отнюдь не прельщало его. Когда он в своём новом купальнике вернулся на берег, папа стоял уже у самой воды.
— Бр!.. Ну и холодище! — крикнул он ему. — Просто не верится, а? При таком солнце!
Он сделал шаг, второй, но, едва набежала волна, быстро отскочил назад.
— Входи, как я, постепенно, — посоветовал он Полю.
Но недаром Поль четыре недели ловил креветок и собирал ракушки — он закалился.
Смело вошёл он в воду и давай скакать, прыгать, разбрызгивать пену, к великой радости ангелочков, которые, глядя на него с берега, кричали: «Мы тоже, мы тоже!» Папа был потрясён.
— Молодец, здорово это у него получается! — заметил господин Юло.
— Да, недурно, — пробормотал папа. — Ну, раз, два, три, иду! Подожди, сейчас я тебя догоню!
Он нырнул головой в волну и вдруг выскочил прямо перед Полем. Вода потоками струилась с него.
— Теперь получше, — сказал он. — Конечно, за это время я чуточку сдал. Хороша вода, а?
Да, вода была хороша, и Поль с удовольствием купался. К несчастью, папе пришло в голову учить его плавать. «Направо, налево, выше нос, дыши… Да нет, вытяни ноги… Нет, отведи руки назад… Откуда взялся на мою голову такой тупица. Говорю, отведи руки назад!» Поль задыхался, поминутно глотал солёную воду и уже терял силы. Купание это напоминало ему всё, что он испытал, когда тонул.
— Начнём сначала, — сказал папа.
Внезапно бас господина Юло перекрыл шум прибоя:
— Стойте, мсьё Товель! Не займётесь ли вы чуточку с Тото! Ему до смерти хочется научиться плавать!
— Ну ладно! — буркнул папа.
И он пошёл за Тото, а Поль, избавившись наконец от урока, помчался на пляж обсохнуть. За Тото настала очередь Рири. Тот бесстрашно вошёл в воду, но едва очутился в руках этого высокого усатого господина, как разразился судорожными рыданиями, и плачущего мальчугана пришлось отнести к отцу. А с Фредом — другая история: того невозможно было вытащить из воды. «Ещё, ещё!» — вопил он, размахивая руками как одержимый. Бедный папа! Когда после четырёх следовавших один за другим уроков он наконец выбрался из воды на берег, у него зуб на зуб не попадал, хотя стояла страшная жара.