Полярная звезда

Вивье Колетт

— Отвага нужна всегда и во всём. Разве завтра она не понадобится нам обоим, и тебе и мне? Ну ладно, там видно будет. А сейчас раздуем костёр, и спать.

На этот раз за дровами отправился Поль. Солнце ещё не взошло, но морская гладь уже посерела, на востоке появились розово-алые пятнышки, небо, казалось, ликовало; а может быть, то ликовало сердце Поля. Он чуть не засмеялся при виде чайки, с криком опустившейся на скалу. Этот пустынный, угрюмый берег, сотрясаемый прибоем, был в его глазах самым прекрасным местом на земле.

Сырое дерево никак не разгоралось, и Поль с господином Бланпэном дули долго-долго, изо всех сил, пока хватило

дыхания. Потом улеглись рядом на водоросли, устилавшие тюленье убежище, и прижались друг к другу, чтобы было теплее.

— На Островах Общества куда лучше, слов нет, но по-настоящему хорошо только дома.

Поль не отозвался на это замечание. Он спал.

XVII

— Войди первым, хорошо? — попросил господин Бланпэн.

Это были единственные слова, с которыми он обратился к Полю с тех пор, как полчаса назад они покинули пещеру. Оба шли молча, всё замедляя и замедляя шаг по мере приближения к таверне. Поль отнюдь не стремился «войти первым», но, посмотрев в помертвевшее лицо своего спутника, пожалел его.

— Подождите меня здесь, я подам знак, — прошептал он.

Тётя Мальвина встретила Поля далеко не радушно. Она не сердилась, это было не в её характере, но горько упрекнула его за подвох. Какую недостойную шутку сыграл с ней Поль, скрыв, что он её племянник. Разоблачил его господин Юло, который ждал здесь вчера вечером её возвращения из больницы. Она словно с неба свалилась после разговора с ним. Сколько ни твердила госпожа Бланпэн, что ничего не знает, он не верил ей и в конце концов даже обвинил её в желании привлечь Поля на свою сторону, чтобы потом при его содействии помириться с господином Товелем.

— Мне удалось оправдаться, — добавила тётя Мальвина. — Но почему ты всё-таки не признался мне, малыш?

Пристыженный этими простыми словами больше, чем любой гневной вспышкой отца, Поль опустил голову.

— Я боялся, что вы не позволите приходить к вам… — прошептал он.

Тётя Мальвина окинула его долгим взглядом, в котором сквозили удивление, нежность и лёгкая тень укора. Её усталое лицо смягчилось, и она ласково привлекла его к себе.

— Ты похож на свою мать, — сказала она ему, — а глаза у тебя дяди Анри… Где ты провёл ночь, противный мальчишка? Господин Юло заявил, что я тебя прячу, ни больше, ни меньше.

— В пещере Кра, тётя…

— Ну-ну, хорош!.. Надо мне во что бы то ни стало успокоить твоих родителей; насколько я поняла, они должны приехать сегодня утром — представляю, в каком состоянии!.. Но кого послать на улицу Аиста? Николя вернётся только через час.

Тут весьма кстати подоспел Тинтин, на него и возложили это поручение; преисполненный гордости, он тут же отправился в путь, пообещав вернуться как можно скорее.

— Но ты, должно быть, замёрз в этой пещере, бедненький мой Поль! — сказала тётя Мальвина, едва Тинтин вышел из таверны. — И придёт же в голову прятаться там! Знаешь, ты мне напомнил… одного знакомого, — слова эти она произнесла чуть слышно, — он тоже убегал туда каждый раз, когда у него случались неприятности… И не страшно тебе было там в полном одиночестве?

В полном одиночестве! Нет. Ах, знала бы тётя Мальвина, кто был с ним в пещере всю эту странную ночь, знала бы она, кто в эту минуту стоит за дверью и только ждёт знака, чтобы войти! «Я привёл сюда счастье!» При этой мысли Поль ликовал, забывая о предстоящей встрече с отцом и о том, что неизбежно последует за ней. Достаточно сказать: «Он вернулся, тётя Мальвина!» — и в «Полярной звезде» всё изменится.

— Он… — начал было Поль.

Слова застряли у него в горле, но тётя догадалась обо всём, как только посмотрела ему в лицо; она вдруг вся замерла.

— Что случилось? — спросила тётя сдавленным голосом. — Не скрывай от меня. Говори!

— Случилось… Случилось… Ах, я лучше пойду за ним! — громко выкрикнул Поль.

Ему не пришлось идти на улицу. Вероятно, господин Бланпэн всё слышал: он уже стоял на пороге, бледный, улыбающийся и безмолвный.

— Ты!.. — не то шепнула, не то вздохнула тётя Мальвина и направилась к нему.

Казалось, она не шла, а какая-то неведомая сила толкала её. Подойдя к мужу, госпожа Бланпэн любовно положила руки ему на плечи. Он заключил её в объятия. Того, что было потом, Поль никогда не забудет. Привлечённый шумом, из комнаты с сетями вышел дядя Арсен, а вскоре появился и Николя; увидев отчима, он настолько бурно выразил свою радость, что сбежались соседи — узнать, что стряслось. «Ничтожество» вернулся таким же бедным, каким уехал. Но кому приходило в голову сетовать на это? Беглец был тут, и маленькая таверна, и вывеска с выцветшими буквами, и стол, и стены — всё, казалось, кричало: «Он вернулся к нам!» Николя прыгал, приглашал в комнату всех, кто ни приходил, дядюшка Арсен повторял, правда менее уверенно, чем всегда, свое неизменное: «Тихо на палубе, разрази вас гром!» Лулу, сидя на коленях у отца, со страхом смотрел на этого незнакомого человека, который осыпал его поцелуями, а тётя Мальвина, не выпуская из рук руку мужа, смеялась и плакала одновременно.

— Ты ел? — спросила она.

Он не ел! Опустошили все шкафы, булочница помчалась к себе за свежим горячим хлебом, мясник из углового дома на набережной принёс самый лучший бифштекс, какой только был у него в лавке, бакалейщица — пачку вафель, и вскоре стол так завалили всякой снедью, что едва нашлось местечко для двух тарелок — одну поставили для героя дня, другую — для Поля, который тоже, должно быть, проголодался.

— А как себя чувствует наша малышка Иветта? — спросил господин Бланпэн, придвигаясь к столу. — Надеюсь, ничего серьёзного?

— Поль рассказал тебе? — спросила жена. — Слава богу, после пенициллина ей лучше. Но вот Шукетта меня беспокоит, боюсь, как бы… Я тебе потом всё объясню.

Соседи посовещались, и слово взяла булочница.

— Мы уходим, — объявила она. — Вам надо поговорпть, в такие минуты посторонние только мешают. Приятного аппетита!

— Вот о чём можно не беспокоиться! — весело крикнул им вслед господин Бланпэн.

Медленно обвёл он взглядом таверну, пристально всматриваясь в каждую мелочь.

— Полка для бутылок ещё больше покосилась, — заметил он, — надо будет её заменить. Ну, а как же парусник, дядя Apceн? — спросил он, борясь с Лулу за вилку, которую тот старался вырвать у него.

— Продвигается помаленьку, паренёк, — расцвёл старик. — Я только что переделал контр-бизань, вот увидишь.

— Надеюсь… Глянь-ка, снова гости!

Все головы повернулись к дверям: и кто же вырос на пороге? Конечно, папа, в дорожном костюме, страшно бледный — лицо его подёргивалось от нервного тика, — и мама, поминутно вытиравшая глаза и полумёртвая от всего пережитого. Тинтин скромно замыкал шествие; как всякий посланец, с честью выполнивший свою миссию, он держался в стороне.