Полюби Меня
Шрифт:
— Кира, вы не против, если я первый в душ? — спросил Александр, не перешагивая порога «моей» комнаты не смотря на то, что дверь была открыта. Я помахала билетом:
— Это дорогой подарок, — сказала ему. Хотелось обнять его, но это было бы не правильно. И вообще пора заканчивать дразнить Дарка. Я никогда не прощу себя, если случайно принесу ему вред.
— У меня все равно дела в Греции. И куда же я поеду без своей помощницы? — Сказал он спокойно, нарочно обесценивая свой подарок. Маме было не безопасно находиться дома, пусть их разлука с Аэраном шла ему только на пользу. Насколько я поняла, стоило им снова коснуться друг друга,
Мама, мамочка моя, мама. Что я скажу тебе? А впрочем, какая разница? Главное, что услышу твой голос. Руки мои заметно дрожали, когда я брала телефон Александра. Она ответила после нескольких гудков.
— Кира, ты? Ты вернулась?!
Она сразу поняла, кто ей звонит. А потом мы начали говорить. О погоде на Крите, о том, как изменился мир, о моде, музыке, еде. Мы болтали о бизнесе Веры, об учебе Викки, мама была поражена тем, как изменился и возмужал Лев. Серьезный разговор был оставлен на потом. Позже, когда мы увидимся с глазу на глаз, мы обсудим все, что произошло со мной и с ней в Октавии, поговорим о мужчинах, сводящих с ума и выворачивающих душу. Позже, а пока… Пока я просто была счастлива слышать ее голос.
Александр ушел, надев на влажные после душа волосы свою любимую черную шляпу с полями. Прежде чем покинуть апартаменты, он жестами показал, что отправляется добыть нам чего-нибудь съестного. Я с благодарностью кивнула, понимая, что Дарк просто хочет подарить мне немного времени в одиночестве. Он не очень любил светить своей бледной физиономией в супермаркетах, предпочитая заказывать продукты на дом.
Мама болтала о пустяках, а потом невзначай поинтересовалась, одна ли я. После того, как я подтвердила это, она стала говорить свободней.
— Девочка моя, я не верила, что он сможет тебя спасти. Александр … он
— Сокровище, — сказала я за нее, не скрывая улыбки. Конечно босс мой — настоящий рыцарь. Он спас меня, защитил и меня и мою семью и вряд ли я когда-нибудь смогу его отблагодарить.
— Нет, Кира, я не о его моральных качествах. Александр чистокровный, он Дарк. Мне так многое нужно тебе рассказать. Но не доверяй семье Дарков, они влиятельны, опасны, в их силах изменить курс политики всей страны. Ты ведь уже поняла, что может сделать с простым человеком прикосновение одного из них.
Галина, перерезанное горло и кровь струящаяся щедрым потоком под ноги Аэрто. А все из-за одного короткого прикосновения. Конечно я понимала, как опасны итхисы. Мама хотела сказать что-то еще, но поняла, что я не желаю слушать. Она всегда куда лучше Веры понимала, когда о чем-то лучше умолчать. Эмпатия, как смеялась тетя, досталась только одной из сестер.
— Мы обсудим все при встрече. Я очень сильно тебя люблю.
Вернулся Александр через час, когда я уже закончила разговор и вытирала подступившие к глазам слезы. Дарк принес собой мясные и рыбные деликатесы, хлеб с хрустящей корочкой и бутылку вина. Не самый лучший набор продуктов, если я собираюсь сохранить фигуру, но плевать. Возможно я смогу снова взять группу по пилатесу в студии Веры.
И без того тусклый свет на кухне выключить, зажечь пару свечей, чтобы у Александра не слишком устали глаза, и так раскрасневшиеся после долгой дороги за рулем. Достать бокалы под красное вино. Мелочные мысли и суетные движения отвлекали, помогали не думать о мужчине, который слишком добр для просто шефа или друга. «Просто» не то слово, которым можно обозначить наши отношения. Что уж лгать себе, мы бы давно стали любовниками, если не одно обстоятельство. Он — чистокровный итхис, я эодэртэ. Александр надел одну из своих домашних футболок, удобные спортивные штаны, застиранные до полной потери цвета. Я уже давно отметила, что босс, на деловых встречах блистающий в сшитых на заказ костюмах, дома предпочитает обычную и удобную одежду. Намурлыкивая какой-то мотивчик, подозрительно напоминающий каприз 24 Поганини, Алекс нарезал хлеб, ветчину и сыр. Я разлила вино по бокалам. Он включил музыку. Мы двигались словно слаженных механизм, единое целое, разделенное на две половинки. «Коснись его, коснись его, коснись…» — зашептал гадкий голосок моего подсознания, я и не заметила, как наши руки оказались в опасной близости.
— Простите, — прошептала Александру и отошла на шаг в сторону.
— Ничего, — спокойно отозвался он. Мы сели за стол, чокнулись. Не знаю как Александру, мне пора было завязывать с выпивкой. От тоски я стала частенько прикладываться к бутылке в замке Аэрто. Уловив мое изменившееся настроение, босс решил заговорить о чем-нибудь отвлеченном.
— Расскажите о своей предыдущей работе?
Я улыбнулась, сомневаюсь, что мой опыт работы тренером по пилатесу особенно ему интересен, но рассказала, чем занималась.
— Еще не приходилось к слову, но я бы очень хотела поблагодарить за оказанную возможность. Без опыта, нормального образования стать помощницей главы корпорации «Азаик»…
Бледная рука Александра дрогнула. Вино выплеснулось из бокала, окрашивая кожу в алый цвет. Я схватила полотенца и осторожно протянула ему. Мужчина смотрел на меня с изумлением, не спеша принимать помощь.
— На эту позицию требовался аналогичный опыт от трех лет и профильное образование. То, что вы сейчас рассказали. Вы никак не могли попасть даже на первый этап собеседования в Азаик…
* * *
Александр спал в комнате для гостей, раскинув руки и чему-то улыбаясь во cне, когда я тихонько выскочила за дверь его апартаментов и оказалась на улице, жмурясь от непривычно яркого солнца. Оставив начальство сладко досыпать положенные четыре часа до начала рабочего дня, я запрыгнула в такси и поехала в тетину студию.
Там меня ждали Вера и Викки. Узнав о моем возвращении, они обе разразились истеричными рыданиями. Мне пришлось спешно класть трубку, надеясь, что к нашей встрече обе успокоятся. Плакать я причины не видела. Подумаешь, загостилась в Октавии чуть больше положенного? А об остальном, что там со мной случилось, им знать не следует.
Верина студия встретила меня запахом кофе и пончиков, что можно было купить недалеко от университета Викки. Обе мои любимые родственницы уже были здесь. Растрепанные, с покрасневшими глазами они сидели, скрестив ноги, посреди пустого зала. В зеркальной стене отразилась я, идущая к ним излишне смелой походкой. Обе они вскочили, словно их дернули за ниточки. Первой меня обняла Вера. Она растоптала мои мечты о спокойной девичьей беседе, бессовестно расплакавшись у меня на плече.
— Никогда, слышишь! Не смей больше никогда делать ничего подобного!