Полюбить врага
Шрифт:
Слезы брызнули из глаз. Губы Вадима превратились в тонкую линию, а крылья носа разошлись, как от резкого вдоха. Атмосфера накалилась до предела. Она сжигала меня по молекулам с каждой новой секундой.
Только не молчи… Только не говори – нет!..
– Хорошо, – вдруг услышал я ответ, и внутри меня что-то разбилось вдребезги. Так спокойно он это сказал, так хладнокровно.
Но я была благодарна.
Шмыгнула носом, стараясь унять слезы, и затрясла головой, потому что слов уже издать не могла. На большее я и не надеялась… Я плохо соображала и не знала, как это возможно устроить – кто
Вадим поднял пистолет и уверенной рукой направил дуло мне в грудь. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а мое дыхание стало тяжелым, рваным. Последний раз взглянув в глаза бандита, я зажмурилась и резко вдохнула в ожидании выстрела. Секунда превратилась в мучительную вечность.
Господи как же страшно…
Умоляю, не медли!
Из горла вырвался жалостный всхлип. Я вся взмокла, напрягшись от макушка до пяток и, наконец… Меня оглушил выстрел, с которым я больно ударилась коленями о пол.
21
Вадим
Разбитые в кровь губы дернулись от всхлипа. Жмурясь, словно напуганный зверек, Эльза вся съежилась, ожидая, что я вот-вот нажму на курок, и вылетевшая пуля врежется в ее дрожащую грудь.
Пуля вылетела.
Вот только за миг до этого дуло моего пистолета сместилось чуть выше и левее, и кровожадный свинец нашел другую жертву. Дымящийся патрон стукнулся о паркет, а железо впилось в мощную шею Паши, разрывая ткани, заливая кровью его грудь и пропитывая одежду. Он стоял ближе всех, а значит, конвоировал девчонку и, скорее всего, именно от его руки ее лицо синело с одной стороны.
В холле воцарился хаос.
Одновременно с первым выстрелом моя рука впилась в плечо Эльзы, и она упала на колени, едва я надавил, будто потеряла сознание. Вторая пуля врезалась в лоб Белого – двухметрового телохранителя отца, до того, как он успел достать ствол. Она зашла ровно в центр и эта тяжелая, непрошибаемая блядь повержено рухнула на пол. Остальную работу сделали мои парни, которые стояли наготове среди колонн.
Мы не сговаривались заранее – на это тупо не было времени. Они понимали, что я заварил лютый пиздец, но исполнили свой долг на совесть. Выбрали мою сторону, не раздумывая. В итоге частично обезвреженные и оставшиеся в живых люди отца оказались в окружении. А сам он попал под прицел моего пистолета.
Мне казалось, я видел в этой жизни все. В мире криминала, где правит жестокость, несправедливость, боль и грязь – хочешь, не хочешь, станешь свидетелем не малой жести. Но отец смог меня по-настоящему впечатлить, когда я увидел посреди своего холла запуганную до дрожи Эльзу с разбитым лицом, всклоченными волосами, за которые ее наверняка таскали без меры, беспомощную и с животом… Большим круглым животом, который она все прикрывала своими бледными миниатюрными ладонями.
Я много раз представлял нашу встречу. Думал, когда она состоится, наконец, вся моя злость будет вымещена на эту проклятую, упрямую девчонку, которая раз за разом ускользала из моих рук! Почти семь гребаных месяцев она не давала мне нормально спать, потому что стоило закрыть глаза, и фантазия
Теперь вся моя ярость и злость обратилась против меня самого.
Вокруг воцарилась давящая тишина. Отец даже не шелохнулся, когда я направил на него дуло. Не положено было по статусу или он просто знал, что я не выстрелю. Со смертью лучшего телохранителя ему самому размахнуться было некуда.
Высоко вскинув голову, Астахов-старший смотрел мне в глаза и ждал.
– Она останется жить, – объявил я, чеканя каждое слово. – А кто против этого – следующим получит пулю в башку! Это мое последнее слово.
Губы отца скривились. На его лице заиграли желваки – гнев его был соизмерим с моим. Да, эта пойманная глупая мордашка и все, что связано с ней – моя ошибка. Но только я, блядь, буду решать, как ее исправить!
Отец опустил убийственный взгляд на Эльзу, которая тихо стонала и отчаянно прижималась к моей ноге. А я даже не замечал этого. Слишком сосредоточен был на другом.
– Ты разочаровал меня, Вадим, – наконец растянуто проговорил отец, качнув головой. – Эта шлюха обойдется тебе очень дорого!
С этими словами он спокойно развернулся и под моим прицелом зашагал в направлении выхода, хладнокровно переступив труп Паши. Другим его людям тоже позволили уходить. И только когда за последним солдатом отца закрылась дверь, я ощутил, с какой силой сжимаю рукой пистолет.
Мой немигающий взгляд опустился на Эльзу, мягкую макушку которой я задел пальцами. Она судорожно дышала и, кажется, смотрела на лужу крови возле ее бывшего конвоира. Пришла пора и мне оглядеться. Оказалось пару моих пацанов подбиты, а один не подает признаков жизни. Возле него уже стоял Жора и, встретившись с моим взглядом, он отрицательно качнул головой.
– Я уведу ее… – раздался рядом мрачный голос Олега.
Отодрав руки Эльзы от моей штанины, он попытался поднять ее с пола, но не тут-то было. Она испуганно крикнула, словно увидела черта и попыталась отползти назад ко мне, явно находясь не в себе.
– Тихо-тихо, Котя… Это ж я! – настороженно проговорил охранник, взяв ее лицо в ладони.
Я напряженно наблюдал, как Эльза поддалась и все-таки встала на ноги, но, кажется, она все равно не соображала что происходит – стеклянный взгляд, белое лицо, которое будто потеряло все эмоции, шепчет все что-то. Олег повел ее к лестнице, где уже ждала Мира, вся красная от слез. Ее широкие глаза теперь вообще не захлопывались.
Я тоже ощущал себя малость контуженным.
«Надо бы врача вызвать…» – проскользнула мысль в затуманенном сознании. Насколько мне было известно беременным такие боевики нехерово аукнуться могут.
Разбросанные по холлу трупы сочились кровью. Хмуро оглядев этот бардак, я уверенным шагом направился к Азамату – моему наемнику, бездвижно лежавшему на полу.
– Пистолет заклинило, – объявил Жора, перебирая в напряженной руке оружие, затвор которого до конца не оттягивался. – Говорил же, блядь, проверяйте стволы! Хотя бы время от времени…