Поменяемся?

Салах Алайна

— Да, расскажи что-нибудь новенькое.

— Даже не знаю… Самый неловкий случай… Может быть, когда мне пришлось говорить тост на свадьбе.

— Тебя вынудили делать это спущенными штанами? — я хихикаю.

Рафаэль смотрит на меня с иронией.

— Считаешь, только спущенные штаны могут заставить меня смутиться? Нет, нужно было сказать тост молодожёнам, чего я, конечно, делать не хотел. А сука-ведущий вцепился в меня как бульдог, да ещё хлопать всех заставил. Как будто я Дед Мороз на детском утреннике, которого надо

поуговаривать.

Представив, как сложно было интроверту-Рафе даже ненадолго быть в центре внимания, я испытываю прилив сочувствия.

— Бедный. И чем всё закончилось? Ты сказал тост?

— Сказал «поздравляю», но грёбаного тамаду это не устроило, и он продолжил до меня доёбываться. В итоге я его на хер послал и ушёл. Невеста с женихом со мной потом полгода не разговаривали.

— Ты глянь, какие ранимые, — фыркаю я, мысленно принимая сторону Рафаэля. — Тебе нужна подстраховка на таких мероприятиях. Где была Лиана?

— Рядом, — Рафаэль залпом опрокидывает в себя шампанское. — Но она тоже ждала, что я блесну красноречием.

Я не нахожу, что на это ответить. Возможно, услышь я эту историю раньше, посчитала бы, что Рафаэлю поделом. Но так как теперь мы друзья, обида молодожёнов и отсутствие поддержки Лианы кажутся мне жутко несправедливыми. Ну не умеет человек говорить тосты. Зачем его прилюдно мучить?

— Ладно, давай следующую, — Рафаэль вновь берётся за карты.

Я с готовностью отпиваю ещё шампанское. Всё же этот «Дом» — стоящий напиток. Голова лёгкая без дурноты, и веселье приятное, искреннее.

А вот на когнитивные способности шампанское, судя по всему, влияет плохо, ибо я проигрываю в пух и прах.

— Это тебе на погоны, — заключает Рафаэль, скидывая на стол шестерки. — Кукарекать готова?

— Какие банальные у тебя желания, — язвлю я, со вздохом складывая свой толстенный веер из карт.

— Ладно, не кукарекай. Лучше спой.

— Спеть? — я смотрю на него в растерянности. — Здесь и без аккомпанемента?

— Да.

— Ну ладно. А какую песню?

— Какую хочешь. Можно Адель.

— Адель? — я изумлённо поднимаю брови. Ай да Рафаэль. Кто бы мог подумать?

— Не потому что я поклонник, — поясняет он. — Просто её песни тебе идут, как мне кажется.

— Ты бываешь очень милым, знаешь? — слегка порозовев, я улыбаюсь во весь рот. — Ладно, лови.

И затягиваю свою любимую:

В твоём сердце были все мои мечты, Ты мог держать их в своей руке, И с каждым твоим движением Я ощущала, как мы могли быть едины…

Закончив, я вопросительно смотрю на Рафаэля: ну что, ты удовлетворён исполненным желанием?

— Классно, — тихо произносит он, не отрывая взгляда от моего лица.

— Классно — это даже лучше, чем нормально?

Молча кивнув, он придвигает ко мне колоду.

Третью партию я тоже позорно сливаю, несмотря на рекордное количество козырей. Но расстроиться

не получается — для этого у меня слишком приподнятое настроение.

— И что карточный король пожелает на этот раз? — я игриво играю бровями. — Ещё одну песню?

Взгляд Рафаэля задерживается на моём лице, спускается к шее и вновь возвращается.

— Нет, — медленно произносит он. — Не хочу повторяться.

В животе странно екает, вспыхивают кончики ушей. Заёрзав на кровати, я нащупываю бокал и торопливо вытряхиваю в себя остатки.

— Давай, я жду.

— Ты же в курсе, что ты моя должница, — низкий голос Рафаэля разносится под кожей вибрацией. — Я две ночи спал в кресле. Поэтому с тебя массаж.

Издав нервный смешок, я киваю. Ну ок. Массаж, так массаж.

— Эм-м-м… Тогда тебе нужно будет лечь.

— Без проблем. — Рывком стянув с себя толстовку, Рафаэль растягивается на покрывале.

Я в нерешительности оглядываю его широкую спину и, сглотнув, обхожу кровать с нужной стороны. У него на удивление чистая кожа. Без волос, прыщей и родинок. Гладкая и смуглая.

На всякий случай разогрев руки, я перекидываю ногу через его бедра и сажусь сверху. Волнение в груди нарастает, и я пытаюсь перебить его новой шуткой:

— Всё, попал ты, Рафа. Теперь я могу сделать с тобой всё, что угодно.

— Мне уже страшно, — хрипло звучит в ответ.

Тряхнув головой, я опускаю ладони ему на плечи и мягко надавливаю. В согнутом положении его бицепсы кажутся просто огромными. Будто Гулливер пришёл в СПА-салон к лилипутам.

Ощупав его позвоночник, я осторожно растираю всю спину и вновь возвращаюсь к плечам. В такой непосредственной близости я отчётливо чувствую запах его тела. Пахнет Рафаэль по-мужски пряно и приятно. Настолько, что на языке появляется сладковатый вкус.

— Так не больно? — я сдавливаю пальцы сильнее.

Он мотает головой.

— Нет. Приятно.

Воодушевившись похвалой, я массирую увереннее, копируя движения тайских массажисток: растираю, чтобы согреть, постукиваю, чтобы привести в тонус, поглаживаю, чтобы расслабить.

— Ну вот и всё…

Я приподнимаюсь, собираясь освободить его бедра, но застываю, ощутив хватку на своей голени.

Открываю рот, чтобы отпустить очередную шутку, но не могу выдавить ни звука.

Продолжая удерживать меня за ногу, Рафаэль медленно перекатывается на спину. Его ладони перемещаются мне на бёдра и надавливают, подталкивая к себе.

Я не нахожу сил сопротивляться и послушно нависаю над его лицом. Наши взгляды встречаются, дыхание сплетается в одно. Кровь тугой волной приливает к вискам, по телу проносится дрожь предвкушения. Мы вновь балансируем на грани, но на этот раз я, кажется, готова провалиться. Уж слишком настойчиво эрекция Рафаэля давит на шов джинсов, и слишком сильно я возбуждена. Массаж был очень плохой идеей. Гребаная тантра…