Поменяться судьбами
Шрифт:
Когда прошёл первоначальный ступор и растерянность, Саша чуть внимательней присмотрелся к своим новым «друзьям». Раньше, в кино и сериалах ему часто приходилось играть роли обычных работяг. Однако теперь, наблюдая за ними и слушая их разговоры, он понял, как далёк был от реальности его экранный образ. Гламурная творческая тусовка даже понятия не имеет, чем живут эти простые люди. Это другой мир. Это другая планета. Здесь всё совсем по другому.
На двадцатой или тридцатой минуте поездки, их микроавтобус, наконец, покинул городскую черту. Увидев на обочине указатель с надписью «МОСКВА», Саша впервые за утро вздохнул с облегчением. Хорошо хоть, что его новое тело обитает в столице, а не в каком-то унылом райцентре
Их микроавтобус ещё пол часа поколесил по Подмосковным дорогам, после чего остановился на окраине какого-то элитного посёлка, рядом с недостроенным трёхэтажным особняком. Там ещё рядом возводили огромный бассейн, фонтан и кучу всяких других построек. И всё это было обнесено глухим двухметровым забором. Видимо, скоро здесь вырастет этакий маленький, уютный городок для личного пользования очередного Московского олигарха. Саша осмотрелся по сторонам. Судя по всему, в этой новой жизни он работает строителем. Ну, хорошо хоть не дворником или сортировщиком мусора.
Тем временем. народ из микроавтобуса начал неторопливо выбираться наружу. Водитель, который по совместительству оказался бригадиром этого коллектива, поджидал снаружи и бойко отдавал приказы своим подчинённых. Мужик это был достаточно заметный и колоритный. Невысокого роста, но при этом крепкий и коренастый. Квадратная челюсть и массивные кулаки придавали его облику достаточно суровый вид. А короткая стрижка и длинные усы делали его похожим на запорожского казака. Говорил Сан Саныч громким и резким голосом, обильно дополняя матом свой нехитрый словарный запас. При этом он дико бесился, если кто-то из работников вдруг начинал перечить и качать свои права. В ход сразу шли угрозы увольнения и физической расправы, что на корню убивало любые ростки демократии в их коллективе. Заметив Пашу, Сан Саныч сразу нахмурился. Посмотрел на него с подозрением, после чего принюхался и задал всего один короткий вопрос:
– Пил вчера?
– Н-нет…
– Врёшь, сука! Добрый я слишком стал. Жалею тебя убогого. Вчера даже с работы отпустил, чтобы ты в больницу сбегал. А ты, гад, наглеешь. Глаза залил, падла. С утра на ногах не держишься. Выгоню тебя к чертям с работы… будешь пустые бутылки по мусорным бакам собирать!
И тут Саша не вытерпел. Он явно не привык к такому обращению.
– Да, что вы себе позволяете?! Да, кто вам дал право, меня оскорблять?! Вы хоть знаете, кто я такой? Я на вас в суд подам. Найму лучших адвокатов…
На последнем слове Саша вдруг запнулся и понял, что говорит что-то не то. Вокруг повисла мёртвая тишина. Новые друзья застыли на месте и в полном недоумении таращилась в его сторону. Даже мужик похожий на гоблина прекратил плевать свои семечки. В эти секунды Саша почувствовал себя полным идиотом. Подобные слова могли быть уместны во время «творческих прений» между известным актёром и режиссёром. Однако здесь на стройке, в компании простых работяг они звучали странно и нелепо.
Первым от шока отошёл бригадир. Он подошёл вплотную к Саше и ещё раз внимательно принюхался.
– Ты, друг, может, наркотой балуешься? Или просто допился до белочки? Моё терпение, бл… дь, на пределе. Наглеешь, сука, не по дням, а по часам! Ещё один такой косяк и можешь пенять на себя. А теперь вон с глаз моих1 Сегодня работаешь на бетономешалке.
Понурив голову, Саша вместе с «коллегами» медленно побрёл к месту стройки. В эти минуты его мозг готов был вскипеть от нахлынувших эмоций. Он чувствовал полную растерянность. Он чувствовал страх, обиду, злобу, стыд и много чего ещё. Жить в шкуре другого человека оказалось далеко не самым приятным занятием. И главное, что никому даже не пожалуешься на такую жизнь. Никому не скажешь, что, на самом деле, ты известный актёр, заточённый в теле работяги-строителя. В бригаде на него и так все смотрят, как на полоумного. Придётся, видимо, на время смириться с такой участью. Не высовываться. Не привлекать к себе лишнего внимания. Стиснуть зубы и жить жизнью того бедолаги, которого он встретил вчера в кабинете психотерапевта. А дальше уже видно будет. Может, и придёт мысль, как изменить всё к лучшему.
Кстати, о бетономешалке к тому времени Саша знал лишь то, что в ней каким-то непонятным способом замешивают бетон. Он, конечно, видел её раньше на картинках. И, наверное, смог бы отличить от какой-нибудь газонокосилки или токарного станка. К сожалению на этом все его знания и заканчивались. Поэтому, увидев вживую этот чудо-агрегат, Саша пару минут лишь смотрел на него, словно баран. Он и понятия не имел, с какой стороны к ней подойти и что с ней дальше делать. Можно было, конечно, у мужиков спросить, но засмеют же. К счастью в этот момент мимо проходил «коллега» из Средней Азии. На тот момент он показался Саше самым дружелюбным из всей бригады.
– Эй, друг, поди сюда. Совет нужен. Подскажи, как с бетономешалкой работать. А то я забыл совсем.
Друг из Средней Азии взглянул на Сашу и неодобрительно покачал головой.
– Насялник говорит, цто ты пить многа. Совсем глупый сталь, – по-русски он говорил невнятно и с ужасным акцентом, – Вот, сматри… эта кнопка вклюсяет и выклюсяет мотор. Блясай в балябан одну лапата сьемента, потом ещё тли лапата песька и тли лапата съебёнка. Потом доливаесь воду. Целез пять-сесьть минут ляствор будет гатов…
– Ну, вроде, разобрались. Спасибо, друг.
Саша с благодарностью похлопал по плечу своего нового друга из Средней Азии, после чего, наконец, приступил к своей нехитрой работе. Через пол часа он более-менее освоился с процессом. Правда, работа эта оказалась довольно тяжёлой и монотонной. Кроме замешивания грёбаного бетона, ему ещё приходилось таскать его двумя вёдрами в строящийся особняк. Порой даже на второй или третий этаж. Болела спина и руки. А от вдыхания цементной пыли лёгкие, казалось, сами превратились в один сплошной кусок бетона. И нельзя даже на минуту остановиться и перевести дыхание. Мужики сразу начинают орать, чтобы тащил им вёдра с бетоном. Правда, чуть позже Саша с удивлением обнаружил, что его новое тело, несмотря на кучу болячек и возраст, всё ещё обладает завидным запасом прочности. Он тяжело дышал, кряхтел от боли и постоянно кашлял, но при этом продолжал работать. Некая необъяснимая природная выносливость не позволяла ему всё бросить и прямо здесь сдохнуть от усталости. Но если тело работяги по привычке продолжало работать, то разум актёра и блогера был абсолютно не готов к таким испытаниям. Каждая минута, проведённая у бетономешалки, казалась Саше невыносимым мучением. Неужто он будет теперь до конца жизни мешать проклятый бетон на проклятой стройке? Это тебе, блин, не ролики в Ютуб выкладывать.
Перерыв на обед Саша воспринял, как нечто чудесное и долгожданное. Получив небольшую передышку, он присел на деревянный ящик и перевёл дыхание. И только сейчас он вдруг ощутил невыносимый волчий голод, от которого сводило желудок, дрожали руки и темнело в глазах. Мужики с его бригады к тому времени уже уселись неподалёку и принялись доставать из сумок свои нехитрые съестные припасы. У Саши с собой не оказалось даже горсти семечек. В какой-то момент он, видимо, снова забыл, кто он такой и где находится. Он подошёл к коллегам и внёс в их компанию довольно странное предложение: