Помещица Бедная Лиза
Шрифт:
Лиза продолжала жить, писать картины, заниматься домашними делами и все это время ждала возвращения Кирилла. Осознание своего особого отношения к этому мужчине не пришло внезапно, каким-то неведомым озарением, просто постепенно, вспоминая, переживая вновь в своей памяти все то время, проведенное вместе с ним, Лиза поняла, что это и было самым дорогим и лучшим за всю свою, пока ещё короткую, жизнь. Нет, ей не мечталось, как некогда в институте, о балах и утонченном молодом князе Шереметове, который весь такой - ах, ромнтИк! Теперь она понимала, что ей не нужен такой благородный рыцарь в сверкающем доспехе. А вот такой, надёжный и спокойный, который и обидчику без вызовов на дуэль по шее надает, и который
Уже и деревья в Нескучном саду покрылись зелёными, блестящими молодыми листочками, наряды гуляющих девушек и молодых женщин становились все более открытыми, что иногда заставляло Лизу смущенно одергивать свой сарафанчик с пышной юбкой длиной чуть ниже колена. Тетя Света назвала этот стиль а-ля шестидесятые. Лиза потом посмотрела в компьютере, что это означает и тот стиль ей как раз понравился!
Но пожилым дамам на скамье у подъезда и этот стиль не нравился, они не забывали осуждающе шушукаться, когда она проходила мимо них, неизменно вежливо здороваясь.
Сегодня Лиза возвращалась из парка в приподнятом настроении, которое присутствовало у нее с самого утра. Было ощущение, что произойдет нечто очень хорошее и Лиза, напевая, бегала по квартире, наводя блеск и уют. Приготовила ужин, затем, посмотрев на хорошую погоду за окном, сложила в свой рюкзачок с кистями и красками пару бутербродов в контейнере и бутылку воды, прихватив этюдник, ушла в парк. Сегодня она писала с натуры - каскадные пруды, открытая мраморная круглая беседка, в ней угадывались сидящие отдыхающие, ребенок, в яркой одежде с воздушным шариком в руке... настроение было отличным, и картина писалась легко.
Закончив на сегодня, она все убрала и пошла домой. Бабки у подъезда, увидев ее, зашушукались оживленнее обычного. Когда она поравнялись с ними, дворовые сплетницы замерли в напряжённом ожидании, а с дальнего края скамьи поднялась навстречу ей худощавая девушка в светлых джинсах и каком-то лёгком топике, оставляющим голым живот. Светлые волосы связаны в хвостик, голубые глаза смотрели с вызовом на окружающую действительность. Она решительно шагнула к Лизе.
– Пфайфель Елизавета Генриховна?
Лиза уже знала вкратце от Кирилла перипетии жизни своего двойника, поэтому особо не изумилась, просто спокойно ответила.
– Нет, я Арсентьева Елизавета.
И попыталась обойти незнакомку. Но та оказалась настойчивой, вновь заступила ей дорогу к двери. Бабки превратились в одно большое коллективное ухо.
– Ой, ну какая разница! Ведь Генриховна же! А я Кэтрин!
– Зета Джонс?
– неожиданно брякнула Лиза от растерянности. Вчера только смотрела фильм "Титаник", вот и выскочила ассоциация.
Теперь настала очередь изумляться незнакомке.
– Почему Зэта Джонс? Здравствуй, сестрёнка!!
Глава 31
Другой мир - Лиза 1
Весна перешла в лето, а я все еще никак не могу отойти от бешеной гонки
Обещанных поросят свинари получили для своего домашнего разведения. Но они уже были знакомы с условиями содержания этих животных, и я не опасалась продавать им поросят. Да, именно продавать, а не дарить. Конечно, в рассрочку, вычитывая из их жалованья. Обид в деревне было много, таких животных хотели все, даже отъявленные лодыри и пьяницы Гаврила с Пронькой. То же самое было и с телятами. Егорьичу я доверяла, он со своими помощниками носился с телятами, как с малыми детками. Поэтому они и получили животных. Завидовали им соседи люто, но напакостить животным никто не решился, Егорьич обещался забить обидчиков насмерть, если кто подойдёт к его тёлочке ближе, чем на десять метров. Пока лето и тепло, он со своими помощниками срочно перестраивали домашние хлева, чтобы животным зимой было тепло. Вскоре я ожидала ещё одно стадо годовалых телок - симменталок.
Стройка во дворе тоже шла ускоренными темпами, к осени строение должно быть полностью готовым и утеплено. Мысли мои прервала Семенишна.
– Что-то грустная стала, Лизанька? Уж, не по супругу ли заскучала?
Я вскинулась было в возмущении, но увидев смеющиеся глаза старой няньки, осела назад.
– Нет, нянюшка, мысли о проклятом долге одолевают. Как выплатить его поскорей.
Семенишна вздохнула.
– Да уж, птичка моя, тебе бы на балах плясать да кавалерам куры строить, а ты, себя не помня, день да ночь все стараешься... думаешь, я не знаю, что ты девок - рукодельниц отпускаешь по домам, а сама потом сидишь чуть не до первых петухов с вязанием своим? Все я знаю, сил нет, как жалко тебя, а что поделать? Взвалила ты на себя, птичка моя, долю мужицкую и тянешь.
Я вяло возразила.
– Ну почему я одна? Вы все мне помогаете, работой хорошей, да и Роман Савельевич тоже вон сколько делает!
– Делает-то, делает - возразила мне Семенишна - да только я примечаю, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь, как парень на девку глядит. А нехорошо это, ты замужняя, вот посердитесь, друг на друга, да и помиритесь, и все на лад у вас пойдет. А тут он... не давай ему надежды, птичка моя, худо ведь будет.
Я равнодушно пожала плечами - Вот только адюльтера с управляющим мне не хватало! Все было, этого не было! Я перевела разговор на другое.
– Семенишна, а ты не знаешь, чего вдруг мне вчера одна из рукодельниц, Настя, сказала, что не хочет работать в мастерской? Вроде бы у нее неплохо получалось, да и платила я ей не меньше, чем другим. Может, дома у нее что случилось, так помочь надо?
Семенишна призадумалась.
– Да вроде ничего такого не слыхала. В конце весны просватали ее, на отжинки и свадьбу наметили. Правда, семья у жениха… жадные они. А больше вроде ничего. Хотя... Дашка наша, внучка моя, все что-то возле нее трётся. Я думала, она хотела у Насти рукоделию научиться, в мастерскую она же теперь не пойдет, фанаберия не даст. Но я узнаю. Да, я что зашла-то. Намедни в деревне Петруху Сонькиного видали, о чем-то толковал с Гаврилой да Пронькой. Поопасаться бы. Они все трое подлые людишки.