Помещик
Шрифт:
Так как я, не совсем купец, но имею касательство непосредственно к этому делу, то привлекли и меня. Семёнов же непосредственно занимался этим на месте, вот и приехал обсудить все вопросы. Был сначала в столице, а потом с новым губернатором к нам.
– Главное Нобелей туда не пускать, да и всех остальных иностранных собственников тоже - высказываюсь, когда очередь дошла до меня.
– Позвольте узнать почему?
– заинтересованно Дараган.
– Все полезные ископаемые должны принадлежать подданным России. Иностранцы, если хотят пусть покупают
Правильно, верно, говорит и другие слова одобрения от купцов.
– И всё-таки, почему Вы, так против?
– генерал.
– Мы ещё не знаем, что ещё в этой земле есть. Мы не знаем, как много нефти надо будет и сколько это, будет стоить. Сейчас вот сделали лампу, и туда направляют целую дивизию. А что будет завтра? Сколько это будет стоить? А мы, отдай иностранцам просто так.
– Да, надо написать царю - и другие крики, в том же роде. Собрание постановило обратиться к царю с просьбой, о запрете допуска иностранных граждан к непосредственной добыче нефти на территории России.
Я мысленно погладил себя по голове...и не один раз, хоть генералы были и не в восторге от такого решения. Скривились, как будто съели один лимон на двоих. А вот Семёнов, наоборот радовался.
Потом, какой-то чиновник лет 30, не высокий с узкими плечами, чуть вьющимися темными волосами и рыжими усами начал обходить собравшихся. Пока отмечать, кто, что даст из снаряжения. Остальное соберут деньгами и докупят. С наличными деньгами у меня швах, ...начинается вторая волна кризиса. Все надежды, на продажу примуса и керогаза.
Чиновником оказался ...я чуть не упал со стула, Лев Николаевич Толстой. Да, тот самый знаменитый граф Лев Николаевич Толстой. Надо как-то с ним познакомиться. А-то, прямо сейчас попрёться ещё на Кавказ.
– Вы граф Лев Николаевич Толстой?
– спрашиваю. Ну...ну не как, этот парень, не так уж много старше меня, не ассоциируется с великим писателем.
– С кем имею честь познакомиться?
– смущается Толстой
– Мальцев Дмитрий Иванович - сообщаю.
Я быстро записываю, что предоставлю. Два седла, два пистоля (отдам старые Фёдора) и прямой палаш, он мне тоже не нужен.
– Скажите, а я могу Вас, пригласить к себе. На обед?
– обращаюсь к будущему писателю.
– Меня?
– Приезжайте в среду, часа в 2 по полудню. Надеюсь, мой дом найдете?
Удивленный до крайности Толстой, не знал, что и ответить. Сейчас он, рассматривал меня, пытаясь понять, кого же он видит. Я хоть и надел "английский" костюм, чтобы уж слишком не выделяться перед военными, но всё же он отличался от окружающих. Но, тут меня позвал Добрынин, отошедший в сторону от генералов.
– Если сочтёте возможным, приезжайте. Если нет, я не обижусь. Репутация у меня, ещё та. Извините - усмехнулся я и пошел на встречу Николай Николаевичу.
– Дмитрий Иванович, когда же Вы, наконец, выполните обещанное и предоставите нам, что-то другое?
– глава.
– Назначайте на пятницу собрание Николай Иванович. Всё уже почти готово.
–
Отхожу отдельно с двумя "тяжеловесами" в сторону. Адъютанты образовали полукруг, чтобы мы смогли спокойно поговорить. Представились друг другу поближе. Два генерала, а насколько они разные. Крузенштерн высокий худой с удлинённым лицом. Дараган, наоборот не высокий кряжистый мужик, излишне располневший с бакенбардами, от чего его лицо приобрело форму шара.
– Скажите, Дмитрий Иванович, а чем Вам Эммануил Нобель не нравиться?
Вообще-то мне и Эммануэль-Эммануил тоже не нравиться. Но я, про Альфреда думал, а здесь какой-то другой? Та сколько же их тут, на одну бедную Россию? И что отвечать ...а жахну на обум, вдруг попаду. На чём-то они же сделали состояние?
– В обще-то я о другом и... о аферах - а дальше смотрю на генералов. Жду, что скажут. Может, за что и зацеплюсь.
– Да не красивая история с Робертом Нобелем. А Вы, откуда знаете?
– насупился Дараган и переглянулся с Крузенштерном.
– Ну,... я же Мальцев - произношу, а сам думаю, это куда же я опять влез. Опять генералы родиной торгуют? А главный Нобель-то где?
– Можете идти - Крузенштерн подхватил Дарагана под руку и потащил к купцам, что-то ему выговаривая.
Дальше я банально сбежал с этой тусовки тщеславия. Рабочие вопросы закончились, пойдет обычная пьянка, названная как-нибудь красиво. Потом часть "общества" куда-нибудь потянет, типа кабака или бордель. Не хочу, лучше я к Антоновой заеду.
– Как Ваше здоровье, Анна Ильинична?
– улыбаюсь я при виде красивой женщины. Возможно, я "плохо" влияю на людскую натуру этого общества. В нарядах Антоновой стала появляться какая-то форма, подчёркивающая фигуру и меньшее количество одежды. Похоже, мои слова - "ходите, как капусты, напялив на себя, всё что можно и что нельзя" заставили её задуматься. Будем надеяться, что не обиделась. Я хоть и сказал это в шутку, но потом переживал за свою не сдержанность.
– Ну как?
– после приветствия проговорила она.
– Ты и так красивая, а так ещё намного лучше - искренне отвечаю я.
– Не подлизывайся, опять с чем-то ...этаким пришел - и "лисичка" щурит глазки.
Объясняю ей свою проблему на счет женской юбки-брюки и получаю категорический отказ.
– Послушай Дмитрий, да меня попы и общество со свету сживут за такое. Ты этого хочешь?
Доказываю, привожу примеры у других народов, тщетно. Чуть не рассорились окончательно. Мой напор, на всех моих партеров по бизнесу, их всех пугает. Но мои деньги, которые я щедро плачу за их работу, и прибыль, при продаже предложенных мной изделий, всё перевешивает. Как говорят, что нельзя сделать за большие деньги, то можно за очень большие. Посещение салона Антоновой выросло в несколько раз. Возможно и прибыль, а заодно и долгов окружающих. Сошлись на том, что пока она сошьёт куклам и выставит для пробы.