Помещик
Шрифт:
Все замерли. Ждём. Прождав полчаса выступаем. Первым Кулик, в кирасе с щитом и валлонской шпагой. За спиной у него пистолет. Потом я с мариэттой, дагой за поясом и лампой в руке, пистолет засунул сзади, а карабин оставил. Дальше Фатей с мариэттой. Леонид со шитом, трофейной иранской саблей и пистолетом на другой стороне дома, на улице.
Пётр на углу дома. Савва в лагере, сторожит Максима. Младший Ремез сторожит сам лагерь. В общем, негусто, подумал я, только вся надежда на внезапность.
Заходим. Я сам вызвался идти в дом, слишком случай "скользкий", да и принято тут так. Темно жуть,
Часть людей спало на широкой кровати, часть на полу. И больше никакой мебели. Не разберешь кто где.
– Всем лежать, работает ФСБ - кричу я.
В углу кто-то зашевелился, и я стреляю туда. Мне надо увеличить свет лампы, но как это сделать не представляю. И поставить то некуда. Пока мы размышляем, что делать на улице слышится выстрел. Через некоторое время второй. Чёрт, там-то что?
На полу начинается интенсивное шевеление, и я киваю Фатею с Куликом. Степан подскакивает и начинает наносить удары плашмя шпагой и кричать, чтобы все лежали смирно.
Стоило мне чуть скосить туда глаза, как звучит выстрел. Пуля проскакивает в каких-то миллиметрах от моей руки с лампой. Я, вместо того чтобы стрелять в ответ, зачем-то мчусь к очагу чтобы спрятаться за него. Второй выстрел, и я тут же получаю сильнейший удар в живот.
– А с..
– хриплю я, привалившись к кирпичной стенки очага.
Все застыли, ожидая, что будет дальше.
Мариэтту под мышку и быстро добавляю пламя, заливая всё светом.
– Вот же,.. дуракам везет - увидев, что пуля раздробила рукоятку даги не пробив кирасу, и где-то потерялась в одежде. Слышится звук сдвигаемой мебели.
Кулик не растерялся и всех положил на живот. Фатей выглянул из-за угла.
– Два мужика с саблями в руках - констатирует он.
Ощупываю себя, крови нет. Но что же, синяки потом посчитаем.
– Замени. Его сюда - киваю на Кулика.
– Выходим, как учил.
Сам никак не могу перевести дух, больно зараза.
Степан впереди со щитом, я за ним с двумя пистолетами. Лампу оставили на полу. За кроватью стоят два мужика в длинных рубахах с разными саблями и колпаками на головах.
– Секретная служба императора. Бросайте оружие, иначе застрелим - а сам морщусь от боли.
Мужики думают. Тут от двери послышался топот, и мне пришлось развернуться. Ввалился Ремез.
– Твою мать, дурак - выругался я, разворачиваясь обратно.
В это время противники
Кулик делает волновое движение щитом, отбивая выпады, а шпагой поражает крайнего в левое плечо, и с двуствольным разряженным пистолетом в руке. По-моему Качукова. Пистолет падает.
– Больше предупреждать не буду, считаю до пяти и стреляю - предупреждаю их.
– Вас всё равно найдут и повесят. Вы помешали третьему отделу жандармерии - зло говорит молодой парень с "бульдожьими" щеками.
– Разберемся. Не виноват, отпустим. Даю слово - но соблюдать я его точно не буду.
– Вы не понимаете, куда вы лезете со своим рылом.
– Пять - произношу последнюю цифру, и они бросают сабли на кровать.
Забираем сабли и крепко связываем обоих, одного перевязав.
– Что там на улице? Кто стрелял?
– спрашиваю Ремеза.
– Убежал, один убежал - вздыхает он.
– Молодцы - твержу сквозь зубы.
– Остаёшься на охране и смотри, чтобы эти даже не шевелились - даю команду Ремезу, взяв его за грудки.
– Вяжем других.
Зажигаем медную масляную лампу, обнаруженную на выступе очага. Одного вязать уже и не надо, до утра вряд ли доживет. Потом обследуем комнату и находим ещё один выход. Дальше закрытая комната с дверью, в которой испуганно жмутся три девушки. Закрыли обратно, идём дальше. В другой комнате, закрытой тяжёлой занавеской опять женщины и дети на каком-то стеллаже с кучей ковров и подушек. Их то куда?
Идём дальше. Двери маленькие, а проходы узкие, приходится идти гуськом, и согнувшись. Находим лаз, по которому сбежал один из хозяев. Выглядываем и обнаруживаем недалеко Пётра, который интенсивно заряжает оружие. Он хорошо виден в свете звёзд. Понятно, почему он не попал.
– Пётр иди в лагерь и веди всех сюда - окрикиваю его.
– Возвращаемся.
Запираем лаз.
– Жить хотите. Где подвал?
– спрашиваю женщин.
Рассуждать долго некогда, хватаю первую и тащу из комнаты. Действительно подвал имелся и немаленький. Мало того, в нём много разного товара, ящиков и бочонков. Быстро обследовав, забрали только оружие. Спрятанные три гладкоствольных ружья, пару сабель, маленький бочонок пороха и мешочек с пулями. Лаза не обнаружили, но возможно он и есть. Тут ещё те хитрецы живут, как я убедился. Туда согнали только местных, а Качукова с неизвестным жандармом оставили.
– Ну что Савва скажешь?
– знаю, что плохо с лошадьми, вот только насколько.
– Загнали лошадей, Дмитрий Иванович. Таких лошадей хор...
– чуть не плачет наш кучер.
– Савва, я всё понимаю, но так...надо было - перебиваю его.
– До Миллерово они хоть довезут.
– Дней через пять, не раньше.
– Тогда бери Гришу, заберите с подвала одного мальчишку. Сделай так, чтобы мы через этих пять дней доехали до Миллерово.
Дальше разные хозяйские хлопоты по доставшемуся хозяйству, организация обороны и всего остального. Пётра тоже занял, чтобы мне не мешал. Мне тут не до соблюдения прав человека. С Максимом ещё пришлось разбираться, его завернули в ковер и связали. Даже не стал слушать его речи.