Поместье «Снигири»
Шрифт:
– Пойдёмте, Федор Николаевич, всё для вас подготовлено.
Полетаев горестно вздохнул и покорно отправился следом. Проводив колоритную пару глазами, Елена повернулась к Хранителю и не удержалась от вопроса:
– Что он натворил?
– Слюнявил пальцы, когда переворачивал страницы, – сурово ответил Хранитель. – Итак, сударыня, вы не являетесь нашей постоянной посетительницей?
– Нет. Но у меня есть рекомендация, – она вынула из сумки конверт, извлекла аккуратно сложенный листок бумаги и протянула загадочному существу за стойкой.
Рекомендательное письмо, если говорить честно, вызывало
– Зря смеёшься. Там всё сурово, и чужие не ходят.
Ну что же, это оказалось правдой: постороннм в библиотеке Гильдии и в самом деле нечего было делать.
– Итак, госпожа Асканова, что именно вас интересует?
– Мне нужно отыскать всю возможную информацию о поместье «Снигири». Это недалеко от Москвы, по дороге на Волоколамск. Насколько нам известно, главный дом был построен примерно в середине восемнадцатого века, и с тех пор не перестраивался. Ну, конечно, добавляли современные удобства…
– Я понял, – Хранитель вежливо, но твёрдо прервал её невнятное меканье. – Прошу вас, присядьте вон за тот стол, и подождите.
Так она и сделала: села на стул, поставила сумку на соседний, облокотилась и стала разглядывать зал.
Зал был сделан красиво. Впрочем, здание, выстроенное гильдейскими для самих себя, должно было быть идеальным, иначе кто бы стал к ним обращаться? «Вот интересно, а существуют ли строители вне Гильдии?» – думала Елена, лениво скользя взглядом по шкафам, ярусам, лестницам и аркам. На полках таинственно мерцали золотом корешки, в солнечном луче танцевали пылинки, где-то далеко одинокая скрипка вела мелодию…
– Вот что мне удалось найти…
Вздрогнув, Лена с трудом разлепила глаза и увидела усмешку Хранителя, вовсе уж нечеловеческую.
– Ой, простите… – смутилась она.
– Ничего страшного. Итак, вот что мне удалось найти, – повторил он, осторожно разворачивая перед ней пожелтевшие листы чертежей. – Это план главного дома интересующей вас усадьбы после реставрации 1919 года. Это книга о подмосковных усадьбах, написанная Алексеем Николаевичем Гречем-Залеманом, и Снигирям здесь посвящена отдельная статья. Она была издана пятью годами ранее, так что вы можете видеть, что изменилось в процессе ремонта. Ну, и наконец, возможно вас заинтересует… – Хранитель положил перед ней ещё одну, совсем тоненькую книжечку, даже скорее брошюрку. – Это, конечно, не научная литература, но я подозреваю, что она может иметь отношение к вашему расследованию.
Лена хотела было поправить, что они занимаются вовсе не расследованиями, но прочла название брошюры и остолбенела. На сероватой бумажной обложке странным изломанным шрифтом было напечатано: «Тайны и легенды подмосковных усадеб».
– Это же… развесистая клюква! – выпалила она.
– Даже с самой развесистой клюквы можно снять урожай, – сверкнули жёлтым глаза Хранителя.
Кухонный стол украшали пять плоских картонных коробок. «Пицца? – подумала Елена, рассеянно оглядывая шкафы в поисках своей любимой чашки. – Интересно, кто заказывал? Если Вренн, то есть смогут только огнедышащие, столько там будет острой колбасы, а если Гай, то надо ожидать странного»…
Увидев, наконец, в глубине сушилки белый бочок в крупных розах, она вытащила чашку, потом подошла поближе и прочитала: «Пицца от Сильвано», красные буквы на бело-зелёной крышке.
– А, уже привезли? – вошёл Андрей, потирая руки. – Там подморозило изрядно. И снег начинается, так что надо завтра пораньше выехать.
– Пиццу ты заказывал?
– Я. Кое с кем встречался сегодня, там попробовал, мне понравилось. Надо только Алекса позвать, он был в городской страже.
– Зови. А я пока чайник поставлю.
Верещагин появился минут через пятнадцать, когда все сотрудники Бюро расставаний сидели вокруг стола и подозрительно следили за Андреем, снимавшим стазис с первой коробки…
– Итак, – спросил Алекс, когда всё было съедено и выпито. – Кто начнёт?
– Давайте, я! – тут же вызвался Гай. – Значит, клуб «Грифон». Находится он в Настасьинском переулке, и ходят туда в основном купцы из Охотного ряда и владельцы магазинов на близлежащих бульварах. Ресторан там так себе, лацийскую кухню провозглашают… – Тут пикси выразително покосился на сложенные стопкой пустые коробки от пиццы. – Самая большая ценность этого клуба – игорные залы. Они открыты до шести утра и потом с полудня, любые игры, какие только пожелают гости.
– Что, и чатурандж? – недоверчиво спросил Вренн.
– Тут чемпион мира по этим вашим клеткам в Москву приезжал матч играть, его в «Грифон» и затащили. Проигрался, говорят, до нитки, члены клуба ему на обратный билет скидывались.
– Га-ай, – протянул Верещагин. – Ты забыл кое-что упомянуть. Приезжал, действительно, чемпион по чатуранджу. А проиграл – в покер.
– Да ну тебя, – надулся пикси. – Всю интригу испортил.
– Ты будешь по делу рассказывать? Или я тебя вообще отстраню, – сердито сказал Андрей.
Увы, Галлитрап Бидли был ценным кадром, но иногда – довольно часто! – его приходилось брать за шиворот и встряхивать, чтобы не терял берега.
– Ладно… Так вот, Савва Ильич Котов в «Грифоне» известен как человек увлекающийся. То дворец для ромалки построит, то трюфели в Подмосковье решит выращивать, то на ипподром зачастит. С другой стороны, ромалка та поёт в принадлежащем ему театре, и туда народ ломится в будни и праздники. Трюфели его покупают и золотом по весу платят, а на ипподроме он лошадей из своей конюшни выставляет.
– И как, успешно?
– Говорят, да. Лошадки резвые, жокеи умелые, тренер из Бритвальда выписан.
– То есть, даже если господин Котов проигрывает, он этот проигрыш себе на пользу умеет обратить? – спросила Елена.
– Ага. Но не в тот раз, – Гай осмотрел вытащенный из кармана кусочек шоколада и сунул его в рот.
– А что было в тот раз?
– Значит, так. Шестнадцатого июня, в пятницу, Савва Ильич собирался ехать, чтобы осмотреть то самое имение, что собирался купить. «Снигири». И с ним вместе должны были отправиться два его работника: миколог, то есть, специалист по грибам, и лошадиный тренер. Первый планировал оценить имеющуюся поблизости дубовую рощу на предмет высадки трюфеля, а второго интересовали принадлежащие к землям Снигирёвых луга. Савва Ильич приехал раньше и решил скоротать время за зелёным сукном. Играли, действительно, в дурака…