Поминальная свеча
Шрифт:
русло реки и, озираясь вокруг, въехал в мелкую протоку. Выйдя из засады, Пучков крикнул нарушителю по — персидски:
— Яваш! Ким адам? (Стой! Что за человек?)
Всадник, не останавливаясь, ответил:
— Я — русскоподданный. Ездил за границу разыскивать своих лошадей.
Когда же он приблизился к Пучкову, то тут же соскочил с лошади и ухватился левой рукой за винтовку пластуна, пытаясь ее отобрать, а правой рукой стал наносить ему кинжалом удар за ударом. Несмотря на кровь и боль, пластун удерживал оружие, а потом, изловчившись, отбросил от себя противника.
Однако сильный разбойник вновь набросился
На противоположном берегу после выстрела Пучкова засуетилась целая группа вооруженных людей, ища удобный брод для переправы. Это грозило казаку еще более неравной схваткой. На его счастье к нему быстро подоспела подмога, а потом он был отправлен в лазарет.
В январе — феврале 1880 года на постах Культапин- ском и Вейсалинском несколько раз происходили схватки с контрабандистами, в которых казаки проявили смекалку и решительность, что помогло им выйти победителями из сложных ситуаций. При этом одновременно им удалось нейтрализовать, например, в селении Бегманлы, отстоявшем от брода в 300 шагах, агентуру контрабандистов.
Г од спустя, в те же месяцы, беспокойно было на постах Шарофанском, Державном, Менджеванском, Бартазском, Бугорлинском. Например, на рассвете 18 февраля 1881 года с поста Буторлинского на пикет напротив селения Менд- жеванского по заданию командира 3–й сотни Жеглинского отправились казаки Савелий Стрелец и Михаил Чеботарев. Взобравшись на горный пикет, дозорные хорошо видели всю окрестность в излучине Аракса. Усевшись посреди камней, постовые заметили, как из глубокого ущелья на противоположном берегу Аракса к реке медленно следуют один за другим два вооруженных всадника.
У берега остановились, осмотрелись и, не заметив ничего для себя опасного, двинулись вброд на чужую сторону. Пикетчики, как принято в таких случаях, остерегли их окриком: «Яваш! Ким адам?» Но в ответ раздались выстрелы. На свою сторону, бросив лошадь, ушел только один нарушитель, другой засел в промоине и вел оттуда частый огонь из винтовки. На помощь контрабандистам примчалось из селения еще до двадцати всадников, которые рассыпались по берегу, открыв по пикетным через реку плотную ружейную стрельбу.
Весь пост был поднят по тревоге, и попытка прорыва нарушителей была предотвращена. Брошенная ими одна лошадь с восьмью пудами пороха досталась сотне в качестве трофея. Казак Савелий Стрелец за находчивость и стойкость был произведен в приказные.
Так продолжалось и в последующие месяцы этого года. В той же третьей сотне отличились на посту Державном казак станицы Владимирской Игнат Мерзликин, на посту Бартазском — казаки Василий Переверзев (ст. Линейная) и Моисей Филоненко (ст. Уманская), на посту Менджеван- ском — казак станицы Некрасовской Севастьян Афонин и ряд других. Исправно служила сотня и в дальнейшем. Ни в чем не уступали личному составу данного подразделения воины первой, второй, четвертой и пятой сотен.
На участке Безаглыбан — Корчеван несли вахту пластуны четвертой сотни, которой командовал подъесаул Булавинов. Тут были такие скальные карнизы и переходы над Араксом, что после дождей высеченные
Не случайно хорунжий Кюрдяжского поста Алексей Малиновский о труднейшей службе пластунов батальона сочинил проникновенную песню с припевом:
Сторонись! По дороге той Конный, пеший Не пройдет живой!Положенная на ноты батальонным капельмейстером Самовским, эта песня распевалась не только в Полтавском казачьем полку на границе, но и в станицах, хуторах, в строевых частях Кубанского казачьего войска.
Из самых предприимчивых и отважных воинов батальона в составе 70 человек в начале октября 1885 года
командование сформировало специальный отряд, предназначенный для решительного истребления разбойничьих шаек, орудовавших в камышах и скрытых складках местности по течению Аракса между постами Меджеванским и Карадулинским.
Среди особо одаренных поисковиков выделялись своим мужеством и воинской доблестью хорунжий Николай Воронов, по прозвищу Николай — бек, урядник станицы Некрасовской Данил Колыбельников, урядник станицы Курганной Григорий Дрововоз, казак станицы Махошевс- кой Андрей Кудрин и многие другие.
Охотники целыми сутками находились на прочесывании в высоких камышах и прибрежных кустарниковых зарослях, у бродов и перекатов, выслеживая вооруженных разбойников. Нередко вступали в перестрелки и преследования противника. В одном из боев погиб казак третьей сотни Иван Химичев. По завершении операции в мае 1886 года сорок воинов отряда вернулись в урочище Хан — Кенды, к штабу батальона, а тридцати пластунам по приказу командующего округом довелось еще послужить на горных кордонах вблизи Каспийского моря.
На протяжении семи — восьми лет у пограничной реки Араке в стычках с контрабандистами полегло немало кубанских защитников кордонной линии. В батальонной летописи с большими подробностями описана трагическая гибель казака станицы Гурийской, пластуна второй сотни Петра Судоплатова. Произошло это в июне 1885 года. Получив приказ отправиться в расположение сотни на посту Бартазском, молодой рослый кубанец и подумать не мог, чем для него закончится поход за провиантским довольствием. Его старт начался с поста Агбенского, по патрульной дороге предстояло пройти десять верст. Казак в ноговицах с крепкой подошвой без каблуков, в короткой черкеске, в папахе вназбочь, при берданке и двух пачках патронов весело покинул землянку, перекрестился и отправился в путь.
Но не по дороге, а напрямик, по узкой тропинке через горы.
— Побыстрее дойду, — рассуждал он.
Так и получилось. В Бартазском он принял порцию баранины на свою команду, несколько канцелярских пакетов и отправился в обратном направлении. Шагал казак и размышлял о своей родине Кубани, отце, матери, молодой красивой жене.
«Идет, задумавшись, пластун и не видит, — ведет батальонный летописец рассказ, — что из-за высокого куста дикой гранаты высунулось дуло кремневой винтовки и ловит его на большую медную мушку прищуренный правый глаз татарина — злодея… Вспыхнул огонек и одновременно грянул громкий ружейный выстрел, повторенный в горах перекатным эхом несколько раз».