Поминальная свеча

Павлов Алексей Андреевич

Трудно сказать, сколько в ее честь мы в ночь на 9 мая выпустили в небо из своих орудий трассирующих снарядов. Длинные и короткие очереди зениток расцветили разрывами снарядов весь передний край на участке полка, на батареях стоял треск от стрельбы из стрелкового оружия.

Как и многие офицеры, я принял участие в оприходовании и актировании трофеев — боевой техники и имущества. Вместе с одним из майоров 71–й дивизии подсчитывал и заносил данные в акт по вооружению и снаряжению какой-то немецкой конной части, чье добро теперь аккуратно было разложено на песчаной поляне в сосновом бору.

В целом на оприходование Ленинградскому фронту к

31 мая поступило 478 танков и штурмовых орудий, 2450 полевых орудий, 931 миномет, 18221 автомашина, 675 транспортеров и тягачей, 263 бронетранспортера, 496 мотоциклов, 1080

радиостанций, 158 самолетов, два бронепоезда, 88 паровозов, 5077 вагонов, 7039 повозок, 36464 лошади. Войска фронта взяли в плен свыше 285 тысяч вражеских солдат и офицеров и 48 генералов. В плен попал и сын фельдмаршала В. Кейтеля Эрнст Кейтель, он был полков

ником, начальником штаба 563–й гренадерской дивизии.

Таков был итог курляндской эпопеи. Свою частичку в победу над врагом внесли воины нашего полка, ранее сражавшиеся под Сталинградом, на Курской дуте, в Белоруссии, имевшие на своем боевом счету к концу войны свыше ста сбитых и подбитых фашистских самолетов, несколько танков и другой боевой техники противника.

Ныне паучьи сети националистов оплели Латвию, Литву, Эстонию. Не без помощи подлого предательства — Горбачева, Яковлева и им подобных. Но я верю: рано или поздно здоровые народные силы бывших советских прибалтийских республик не только отдадут должное нашему совместному общему прошлому, но и откроют предпосылки для более светлого будущего. НАТО для них — не спасение!

СТИХОТВОРНОЕ СК030НИЕ

ОГОЛТЕЛЫЕ АРИЙЦЫ

Лихо Гитлер своим генералам Отдавал свой последний приказ: Вермахт должен дойти до Урала, Захватить весь Советский Кавказ. И послушные орды арийцев Оголтело рванули вперед. Но нещадно от самой границы Фрицев Красная Армия бьет. Тут для них не дорожка для кросса, И они без потерь не пройдут. Здесь погибнет их «план Барбаросса» Под истошные вопли «капут».

ПОХМЕЛЬЕ

В одном бою под Воронежем фашисты предприняли «психическую атаку». Они шли густыми цепями в одних нижних рубахах, подкрепившись изрядной дозой водки. Наш минометный дивизион открыл ураганный огонь по врагу. Фашисты обратились в бегство, устлав поле трупами своих солдат и офицеров.

Из газет

Прет арийцев пьяных рать Без конца и счету, И хотят бандиты смять Мигом нашу роту. Шнапс в башке кадриль поднял, Куролесят ноги. Встретил фрицев смертный шквал Прямо с полдороги. Этих фрицев больше нет. Им уж не резвиться: Им путевка на тот свет, Чтобы протрезвиться.

В ТРУБУ

В одном из переулков в Сталинграде немецкий корректировщик засел в печной трубе и направлял огонь своих батарей. Бойцы Борщенко и Явич опустили камень в отверстие трубы. Немец, сидевший в дымоходе, свалился вниз. Черного от сажи вражеского корректировщика разведчики привели на КП.

Из газет

Фриц в трубу залез, как в бронь. Весь в пыли и саже. Корректирует огонь Батареи вражьей. И похож на черта он Или еще хуже. Только рад, что так спасен От стрельбы снаружи. Вдруг

матерый живоглот Схлопотал булыжник, Через черный дымоход Рухнул, словно лыжник. Тут Борщенко автомат Поднавел на фрица: «Ну, с трубой, чумазый гад, Нужно распроститься».

НА ПОБЫВКУ

Гнутся рельсы под колесами, Набирает поезд ход. А за снежными откосами — Сосен стройный хоровод. В дом родной побывку краткую Воин с фронта получил. Значит, нес он службу ратную Изо всех солдатских сил. Сколько верст с боями пройдено! Голубая манит даль. На груди блестят два ордена, Ярко светится медаль. Будто в жданном сновидении Увидала сына мать. Слезы радости, волнение Трудно было ей унять.

БУДНИ ЗЕНИТЧИКА

В час, когда унимается бой И, ракетами рдея вдали, Опускается ночь над землей, Погружаюсь я в думы свои. Вновь приходят, как сны наяву, Лица близких и их голоса. Будто нет ни тревог, ни разлук, Что в тугие сплелись пояса. Но забудешься только на миг — Снова слышится гул в облаках. И опять у орудий своих Мы стоим на бессменных постах. На войне не бывает чудес: Чуть умолкло, и снова дуэль. «Фоккера» бьют в нас с черных небес, Мы с земли шлем им в брюхо шрапнель. Рвутся бомбы и пули свистят, В небе мечутся трассы огня. От врага прикрывает солдат Наших зыбких разрывов броня.

В ЯСНЫЙ ДЕНЬ

Мой друг, давай с тобой вот здесь присядем — На берегу в зеленом дубняке. Притихший лес задумчив и наряден, Вершинами купается в реке. Давай свернем, закурим папироски Все так же по привычке фронтовой И вспомним, как мы брали перекрестки, Идя вперед под бурей огневой. Еще вчера на этом самом месте, Где травами окутались луга, Во имя жизни, а не ради мести Громили мы коварного врага. Одержана великая победа, Которой равной не было в веках. Мы счастливы, что сквозь огонь и беды Несли свободу на своих штыках.

ИЗ ПРИЕКУЛЬСКОЙ ТЕТРАДИ (По впечатлениям от поездок в Латвию)

ЗЕМНОЙ САРКОФАГ

Памятником ожесточенных боев в Приекуле и его окрестностях является братская могила, в которой похоронено более 23 тысяч советских солдат и офицеров. На территории, подвергавшейся немецкой оккупации в Советском Союзе, — это самое большое воинское кладбище.

Из путеводителя