Помни войну
Шрифт:
— Но ведь войной нам пока не угрожают, Степан Осипович.
— В том-то и дело, что пока.
— На чем вы еще будете настаивать как автор инструкции для эскадры?
— На том, чтобы людям, которые несут ночные вахты, давали время и место выспаться. И вообще, всякие работы, имеющие целью навести щегольскую чистоту, следует отменить.
— С такими требованиями согласиться трудно. Что к этому будет еще?
— Надо совершенно прекратить чистку меди. В сырую погоду она тускнеет за считанные часы. Люди выматываются и не занимаются
— С этим в предвоенный период действительно можно согласиться.
— Сергей Петрович, у вас, как у старшего флагмана эскадры, будут какие-либо предложения по инструкции?
— Я бы хотел вставить в нее два пункта. Первый — о сбережении в бою снарядов, второй — не таранить вражеские суда.
— Извините, Сергей Петрович. С первым я никак не могу согласиться. Снарядами надо громить врага, а не беречь их неизвестно для чего на будущее. Экономия на войне может оказаться просто преступной.
— Тогда пишите этот пункт, Степан Осипович, в собственном мнении. Как вы считаете нужным.
— А почему вы против таранного удара в морском бою?
— Потому что нам негде чиниться. Если любой из наших броненосцев разобьет себе нос о неприятельское судно, то во Владивостоке его не починят. А до Кронштадта или Николаева израненное судно может просто не дойти.
— Если мы будем готовиться к войне на море, то тогда, Сергей Петрович, должна пострадать красота наших кораблей.
— Что вы предлагаете?
— В бою на корабле не должно быть ничего лишнего. Весь негодный хлам для боя — разные шкапчики, подволоки под деревянной палубой, которые делаются только для красоты, — все это излишние предметы, дающие огню пищу. Все это надо отодрать и выбросить за борт.
— Ну, уж это, Степан Осипович, чересчур. Корабль должен радовать глаз своим видом и внутренним убранством.
— Согласен, но только в мирные дни, не на войне и тем более не в бою...
Инструкция, детали которой стали камнем преткновения между старшим и младшим флагманами, все же была создана. Вице-адмирал Тыртов, ознакомившись с ней, не мог не отдать дань уважения ее автору.
После прочтения Тыртовым документа и утверждения его 25 апреля 1895 года, он превратился в «Приказ начальника соединенных эскадр в Тихом океане». Составленная младшим флагманом боевая инструкция начиналась так:
«При настоящих обстоятельствах объявление войны может последовать во всякую минуту, а потому суда вверенных мне эскадр должны быть в полной боевой готовности. Условия плаваний в мирное время по необходимости вводят на судах обычаи, которые при наступившей войне приходится изменить, посему, представляя каждому из командиров принять меры к тому, чтобы его корабль мог проявить в деле наибольшую силу, я вместе с тем считаю полезным напомнить о некоторых мероприятиях для их исполнения.
Кроме изложенного ниже, есть еще многое другое, и каждый из офицеров должен теперь же подумать о всяких других случайностях в кругу его деятельности и подготовить все необходимое, чтобы умело встретить и устранить всякое затруднение...»
Макаровская боевая инструкция, принявшая форму приказа по Соединенным эскадрам вице-адмирала Тыртова, содержала в себе много любопытного и для сегодняшнего дня.
Так, командирам кораблей предлагалось перекрасить свои суда из черного цвета в серый (на флоте наших дней такой цвет называется шаровым. — А. Ш.), чтобы уменьшить их видимость днем и затруднить наводку неприятельских орудий.
И кроме того: «Людям повсюду должно быть внушено, что они должны тушить возгорание при самом начале».
«При объявлении войны следует все, что возможно, сделать заблаговременно и держать в готовности по-боевому...»
«Орудия держать заряженными...
Заряды для первых выстрелов и патроны держать у орудий, как то установлено Морским Техническим Комитетом».
«Перед боем или по тревоге следует из карцеров выпустить арестованных».
«Перед боем поднимать русские военные флаги на всех мачтах».
«При приближении эскадры к неприятелю огонь не следует открывать до сигнала с адмиральского корабля, но это не должно препятствовать стрельбе по неприятельским миноноскам, если таковые будут открыты с других судов ранее, чем с адмиральского корабля их увидят и успеют сделать сигнал».
«Главной заботой батарейных командиров должно быть обадривание людей и поддержание в них бравости и энергии. Нужно иметь ведра с водой для питья и кружки. Раненых следует относить на перевязочные пункты, а следы крови и пр. на палубе удалять и посыпать песком, чтобы не было скользко...»
Последний пункт — 31-й — тыртовского приказа гласил следующее:
«На судах не должны забывать, что свои потери чрезвычайно видны; поэтому от времени до времени для ободрения людей и для усиления их энергии следует с мостика посылать в батарею известия о потерях неприятеля, видимых и предполагаемых. Известия эти должны встречаться в батареях громкими криками «ура» и сопровождаться усиленной стрельбой».
Во время своего пребывания в должности младшего флагмана эскадры Тихого океана Макаров не прекращал ведение самых различных исследовательских работ. Среди прочего он занялся морской съемкой тихоокеанского побережья России (морского берега современного Приморского края).
Через год Главное гидрографическое управление Морского министерства выпустило на основании этой морской съемки «Карту Западного берега Японского моря от залива Св. Владимира до залива Америка».
Труды Степана Осиповича не остались незамеченными, равно как и возросшая боеспособность флотских сил Российского государства на Тихом океане. Об этом сообщали иностранные военные агенты (атташе) в свои столицы из Японии. К русскому адмиралу-новатору присматриваются все пристальнее, понимая значение личности этого неординарного человека.