Помню тебя наизусть
Шрифт:
Макс недовольно цокнул языком и открыл дверь:
— Я бы с тобой еще поболтал, злюка, но есть более приятные дела.
— Вали!
Я резко стартовала, стремясь как можно быстрее выехать изо двора, чтобы не видеть, как они бодро идут к Иркиному подъезду.
Мне предстояла дорога на другой конец города. Сначала по центральным проспектам, потом небольшой улице мимо унылых пятиэтажек, стоящих на краю пустыря. Потом еще немного дальше. Привычный поворот между двух заправок, ухабистая дорога и вот я у высокого каменного забора, из-за которого доносится
Собачий приют и по совместительству ветлечебница.
Вот такая у меня тайна. Совсем не романтическая, не гламурная и не возвышенная.
И приходится мне ее скрывать по банальнейшей причине: чтобы не засмеяли. Будущая королева класса не может себе позволить такую роскошь, как чистить клетки, мыть блохастых шавок и выполнять другие малопривлекательные задания.
Помню, пару лет назад я намекнула на волонтерство в приюте, так меня чуть на смех не подняли. Вся наша компания, и Ирка, и Денис, и остальные без исключения, считали это занятие идиотским, недостойным, предназначенным для каких-нибудь нищих неудачников. Я тогда смутилась, отшутилась, что не для себя спрашиваю, а для какой-то вымышленной знакомой.
В общем струсила.
Спряталась, осознав, что от этих людей поддержки не получишь, и больше никогда эту тему не поднимала, потому что дорожила своей репутацией. Если узнают — высмеют, а я боялась этого до дрожи в руках. Иногда даже сны по ночам снились. Ужасы. В которой моя тайна переставала быть тайной и вокруг стояла смеющаяся толпа. Они все тыкали в меня пальцами, презрительно кривили лица и брезгливо отворачивались. Я просыпалась в холодном поту и потом весь день чувствовала себя глубоко несчастной, потому что очень трепетно относилась к своим тайнам.
Зато именно здесь я отдыхала душой. Меня не пугала ни грязная работа, ни потрепанные, недоверчивые, а порой и откровенно сердитые постояльцы приюта. Я просто приходила и делала все, чтоб было в моих силах, чувствуя, что так правильно. Тратила карманные деньги на еду и лекарства, возилась с дворняжками, помогала врачам, а потом счастливая и довольная ехала домой.
Вот такое у меня место релакса, и сейчас я намерена хорошенько «отдохнуть», чтобы выдавить из головы мысли о сводном брате.
— Ян, привет! — ко мне подошел Игорь, молодой ветврач, который только прошлым летом закончил универ, — как дела?
— Отлично, — я распахнула клетку и завела туда громадного хромающего кавказца, — как всегда чищу, мою. Вон Марине Владимировне помогала перевязку делать.
Он внимательно наблюдал за тем, как я обустраиваю собаку.
— Тебе врачом надо быть. У тебя талант. Сердце доброе и руки чуткие. Живность это чувствует и тянет к тебе.
— Скажешь тоже, — усмехнулась я, выходя из клетки и тщательно закрывая ее на задвижку.
— Нет, я серьезно, Ян. Ты не думала о карьере Айболита?
Думала ли я об этом? Да. Хотела ли этого? Очень.
— Ты куда после школы пойдешь учиться?
— В наш универ. На дизайнера, — коротко ответила я, вытирая руки о старые джинсы.
— Ты что! Тебе на биологический надо! Это прямо твое!
— С радость бы, но увы. Не смогу.
— Конечно сможешь, ты же умница.
Я только
В приюте я пробыла еще пару часов, а потом начала собираться домой. Переоделась, тщательно вымыла руки и, забрав из раздевалки свои вещи, вышла на улицу. Вечернее небо неприветливо хмурилось, грозя вот-вот разразиться густым снегопадом и намекая, что надо бы поторопиться, если я не хочу завязнуть где-нибудь по дороге.
Я поглубже натянула капюшон и побрела к машине, думая о том, приперся ли Макс домой или все так же прохлаждается у Левиной. С одной стороны я его видеть не могла, а с другой… Ждала. Мне до дрожи хотелось, чтобы он вернулся. Хотелось сидеть у себя и с трепетом думать о том, войдет этот мерзавец или нет. Хотелось прислушиваться к шагам и гадать, чем он занимается в своей комнате. Хотелось вздрагивать от случайной встречи в коридоре.
Так глупо, что даже перед самой собой стыдно.
Еще стыднее стало, когда я вернулась домой и обнаружила, что Макс так и не пришел. Он только позвонил матери и сказал, чтобы его не ждали. И вместо того, чтобы равнодушно пожать плечами, я почувствовала такую жуткую тоску, что защипало глаза. Внизу, при родителях мне еще как-то удалось сдержаться, а вот когда оказалась в своей комнате, села за стол, почувствовала, что больше не могу.
Уткнулась лицом в ладони и разревелась.
Глава 7
POV Янка
Настя все-таки не выдержала и следующим вечером, когда Макс наконец соизволил вернуться домой, устроила ему такой разнос, что дома даже стены тряслись. Она настолько завелась, что не стала уводить его в тайное место, чтобы тихонько высказать свои претензии, а устроила разборки прямо у порога.
Он сначала пытался спорить, отстаивать свою точку зрения, но разозленная мать перла как паровоз и попросту смяла его сопротивление. Даром, что до плеча ему только доставала, внутренней силы в ней было гораздо больше.
Под конец Макс стоял, втянув голову в плечи, краснел и откровенно обтекал, не зная куда деваться. Я даже не знаю, что больше бесило дорогого братца. То, что его отчитывают как малолетнего сопляка, или то, что я стала свидетелем скандала.
Я тихонько стояла у дверей, прислонившись к прохладному косяку, и откровенно наслаждалась моментом, будучи целиком и полностью на стороне Анастасии Сергеевны. Злорадствовать не хорошо, но именно этим я и занималась, внутренне торжествуя от какой-никакой, но справедливости. Ершов бросал на меня такие лютые взгляды, что я бы, наверное, испугалась… если бы так сильно не веселилась.
— Ты понял меня, Максим? В школу, из школы. И все. На этой неделе больше никуда не выйдешь! Наказан!
— Мам, да что ты меня, как маленького!
— А какой-ты? Куча лет — мозгов нет! — припечатала Настя, — К тебе по-хорошему — ты наглеешь! Тебя просишь, как взрослого — ты начинаешь творить, не пойми что. Вроде здоровенный вымахал, а ведешь себя как ребенок.
— Мам!
— Я все сказала. После уроков сразу домой. Только попробуй завтра задержаться! Я буду лично водить тебя в школу. За руку! Ты меня знаешь.