Помню тебя наизусть

Дюжева Маргарита

— Ты дебил?

— Меньшов, сбрендил что ли?

— И что? — воодушевился любитель подпаивать девушек, — не сработало?

— Она умудрилась свалить. Пошла в туалет, а потом хоп и исчезла.

Внутри что-то нехорошо зазвенело.

— Так может до нее кто-то другой добрался? Позвонила кому-нибудь более интересному?

…Она позвонила мне. Чтобы я вытащил ее задницу из клуба.

В памяти всплыл тот вечер, когда она мне позвонила и попросила забрать, потому что Ден караулит у туалета. Я еще тогда подумал, что нехило девочка

гульнула, раз до такой кондиции дошла, а оказалось вон оно что.

— Насрать. Надеюсь это был вонючий бомж из подворо…Ой..

Я ударил раньше, чем он закончил фразу. С разворота под дых, потом еще раз — по морде, потом по корпусу.

— Эй, эй…Эй! — между нами втиснулись парни, растаскивая нас в разные стороны, — Макс, ты чего?

— Долбанулся? — выдохнул Денис, стирая кровь с лица, — ты мне губу разбил!

— Еще раз увижу, что ты сунулся к моей сестре — урою, — прорычал я, отталкивая от себя миротворцев.

— К сестре? Тоже мне брат нашелся, — Меньшов сплюнул на пол.

— К Янке больше не подходи!

— Да пошел ты!

Я снова рванул к нему, но, между нами, снова влезли ребята.

— Парни, вы че, сбрендили совсем? Сейчас тренер придет — таких люлей вам надает за драку, — Егор со всей дури толкнул меня в грудь, вынуждая отступить, — Макс! Уймись!

— Слушай, а может ты сам не против ей вдуть? — выплюнул Ден, глядя на меня, как разъяренный бык, — увлекся сестричкой? Не боишься, что ее папаша тебе яйца открутит и из дома выкинет?

— Ты лучше беспокойся о том, чтобы тебе ничего не открутил. Особенно когда узнает, про то, что ты ее поил.

У Меньшова нервно дернулась щека. Привык, что в мое присутствии можно пороть все, что в голову придет, вот и ляпнул не подумавши, а теперь жалел о своей откровенности.

— И что? Заложишь? — он пытался выкобениваться, но глаза нервно бегали. Сдрейфил.

— Сам отделаю.

— Ты…

— Я тебя предупредил, — показал ему кулак, взял сумку с лавки, нервно сдернул куртку с вешалки и ушел.

Придурок, мать его за ногу. Герой-любовник хренов. Блин, а если бы я тогда не приехал за ней? Не ответил на звонок? Я ведь тогда держал телефон в руках и думал: сбросить или не сбросить. Что бы тогда было? Он затащил ее в темный угол и там…

Блин. Писец какой-то. Аж трясет. Нашел друзей, называется.

Как я умудрился просмотреть такую херню?

…Или сам и спровоцировал?

* * *

На следующий день я «проспал». Воспользовался тем, что мать уехала на работу раньше обычного, а Слава, как всегда свалил ни свет, ни заря, и остался дома.

Слышал, как Янка уходила, и через штору наблюдал, как бэха уезжает со двора.

Из-за нее, собственно говоря, и решил прогулять. После вчерашней стычки с Меньшовым у меня внутри будто заноза какая-то торчала. И дышать нормально не выходит, и вытащить не получается.

Мне надо было посидеть, подумать. В тишине. Без Белецкой, прыгающей перед

глазами, без друзей-подруг. Просто побыть одному.

Я вот бегаю за ней со своими разговорами… А на хрен ей со мной говорить, а? Вот чисто логически? На кой черт ей эти разговоры сдались, и я вместе с ними? И что я сделал, что бы она захотела? Кроме как ходить по пятам и требовать внимания никаких разумных действий от меня не было. Я ведь даже не извинился…

М-да, я б на ее месте тоже не стал разговаривать. Подумаешь, со сводным говнюком отношения не налаживаются, не велика потеря.

В общем, думал я думал и к обеду окончательно убедился в том, что веду себя как инфантильный придурок, которому место в детском саду. Это там, покушал, пописал, погремушкой потряс — и все, красавчик, а во взрослой жизни все немного иначе, работать надо, ошибки исправлять если накосячил. А накосячил я, что уж отрицать, не хило.

Исходя из того, что по расписанию у нас сегодня шесть уроков, и Янка должна вернуться домой часа в три, я занял стратегически важную позицию в гостиной и приготовился ждать. Но не в три, ни полчетвертого она так и не появилась.

Значит, сразу поехала к репетиторам.

Чтобы убедиться в своем предположении, я отправился к ней в комнату, перерыл все бумажки, которыми был обвешан монитор, но не нашел ни единой записи о сегодняшних занятиях.

Просто забыла записать или не идет домой, зная, что родителей нет, а я есть? Ну что ж, тогда я знаю, где ее искать.

Быстро собрался, вызвал такси и уже через пятнадцать минут трясся по дороге в город.

В прошлый раз, в поисках компромата на сестру, я сразу просочился во двор. Сегодня меня нелегкая понесла к главному входу.

Несмотря на то, что настроен я был решительно, перед дверями приюта меня сковала некоторая нерешительность. А если я ошибся и ее нет? Что тогда? Как дурак зайду, посмотрю, уйду?

А если она все-таки здесь? Как разговаривать с девушкой, у которой лопата в руках? Она ведь и треснуть может.

— Молодой человек, вы в приют? — позади меня как из-под земли появился какой-то хрен, — вот. Тащите. У меня в машине еще.

— Эээ, — только и смог сказать я, получив в свое распоряжение два тяжеленных пакета.

Зато теперь точно некуда отступать. Толкнул плечом дверь и ввалился внутрь.

Пахло тут…не очень. Псиной. Вернее псинам. Хреновой тучей вонючих псин! Наверное, тех самых, которые остервенело лают где-то на улице. На вид тоже не фонтан. Стены тоскливо зеленые, местами облупленные, потолки невысокие, свет такой унылый.

Но чисто. И люди почему-то улыбаются.

— Здравствуйте! — ко мне подскочил какой-то парень, заглянул в один из пакетов и просто просиял от радости. Я тоже глянул краем глаза и не увидел ни единого повода для радости. Пакеты с гречкой. На хрена столько гречки? — Это от Миши?