Помочь можно живым
Шрифт:
Мидас — сменный мастер тарного цеха. Крайне выдержанный древний грек.
Фемида — заведующая лабораторией, председатель товарищеского суда. Строгая женщина с весами. Не курит фимиам никому.
Аполлон — бывший руководитель заводской художественной самодеятельности “Олимпа”, ныне на пенсии. Не появляется.
Пенелопа — завсектором НТК, женщина порядочная и верная.
Одиссей — инженер по внесению корректировок. Тоже хороший человек.
Директор
Агамемнон — главный конструктор “Олимпа”, руководитель-тиран.
Телемак — лаборант ИТК.
Редактор — глава многотиражной газеты “Боги жаждут”. Автор многих славных гекзаметров о передовых методах труда.
Поликрат — заместитель громовержца по капитальному строительству. Самый счастливый человек на “Олимпе”.
Афина Банковская — финансовый работник. Не появляется.
Сфинкс — любитель загадывать загадки. Не упоминается.
Пегасы, бухгалтеры, рабочие основных и вспомогательных профессий, музы и др.
История первая
ТРУД СИЗИФА
В конце рабочего дня Сизиф решил немного прогуляться по служебной территории. Лавируя между штабелями ящиков, он обогнул склад ГСМ, закопченное здание кузнечного цеха и вышел на аллею им. 10-летия. Устроившись на лавочке, Сизиф некоторое время рассеянно любовался высотным храмом заводоуправления, прислушиваясь к отчаянному стуку молотков, доносящемуся из тарного цеха.
В конце аллеи, припадая на правую ногу, показался Ахилл. Несмотря на хромоту, он ни на минуту не терял геройской осанки и смотрел, как всегда, гневно. Сизиф, верный привычке не мельтешить перед глазами начальства, ушел от греха подальше. Проходя мимо ворот центрального склада, он дружелюбно подмигнул Церберу, ибо старался поддерживать корректные отношения с работниками охраны.
— Здорово, глазастый! Как служба-то? Несешь, не роняешь?
Страж ворот бдительно нахмурился:
— Несу, несу…
Цербер сидел под броским объявлением, гласившим: “Олимповцы! Записывайтесь на курсы игры по классу шестиструнной кифары!”. Такими объявлениями был обклеен весь завод, что весьма оживляло суровую производственную обстановку.
— Несу. Чтоб, значит, такие, как ты, ничего не выносили… Чего размигался тут? На старое потянуло?
— Неприятная ты все-таки личность, — заметил Сизиф. — Посадить бы тебя на цепь, всем спокойней было бы…
— Ладно, проходи, не задерживайся. Иди-иди отсюда!
— Иду-иду, родимый…
Сизиф, не задерживаясь, проследовал на заводскую свалку, где притаился за кучей бронзовых опилок. Дождавшись темноты, он сдвинул кучу в сторону, извлек из ямы заранее спрятанный
Сизиф толкал камень перед собой, с удовольствием воображая, как будет торговаться с покупателем — шмякать кепку оземь, делать вид, будто рвет на груди хитон, обижаться и выкрикивать: “Да ты разуй глаза-то! Товар какой! Из такого куска экскаватор с ковшом высечь запросто, а не то, что голую богиню, без головы да без рук!”.
Над служебной территорией висела тихая древнегреческая ночь. Сизиф сноровисто катил камень к дыре, которую проделал в заборе еще загодя.
Из-за угла выглянул Цербер, по причине бессонницы совершавший обход вверенного участка.
Сизиф покатил камень быстрее.
— Стой! Держи его! Стой, кому говорят! — над территорией раскатилась оглушительная трель сторожевого свистка.
Сизиф рванул к забору на третьей скорости…
Если бы камень не застрял в узкой дыре, ничего бы не было — на улице похитителя дожидалась колесница заказчика. Но в спешке камень застрял, и дальше был товарищеский суд.
Вела заседание бессменный председатель суда Фемида. Эта строгая женщина заведовала лабораторией измерительной техники и никогда не расставалась с любимыми весами.
Сизиф, очень серьезный, сидел на отдельном стуле, глядя поверх голов. Сознание нелегкой ответственности сквозило в каждой складке его синего служебного хитона.
Сначала хотели хорошенько ударить несуна драхмой Но Сизиф укоризненно покачал скорбной главой.
— По детишкам бьете, — сказал он. — На меня в бухгалтерии два исполнительных листа лежат. За что вы деток-то? Нехорошо.
Поступило предложение выгнать несуна к чертям собачьим по 33-й статье.
— А детишки? — отозвался Сизиф.
Фемида распорядилась закрыть окна, так как грохот молотков из тарного цеха не позволял сосредоточиться.
Тут поднялись представители цеха мраморных изделий.
— Мы, — заявили представители, — глубоко осуждаем нашего бывшего товарища по работе Сизифа!
— Таких, как он, — гневно потребовали представители, — надо поганой метлой изгонять из наших рядов!
— Мы, — подчеркнули представители, — безгранично презираем нашего бывшего товарища Сизифа, просим не наказывать его и передать коллективу цеха на поруки для перевоспитания. Чтоб впредь неповадно было!
— Правильно, — сказал бывший товарищ Сизиф. — Это по-нашему.
— Опять на поруки, — крикнули из зала. — Он у вас вроде грудничка, с ручек не сходит!
— Мы… — начали представители цеха мраморных изделий.
Фемида распорядилась открыть окна, потому что из-за духоты невозможно плодотворно работать.
— Еще будут предложения? Поактивнее, поактивнее давайте.
— А вот заставить бы его этот самый краденый камень вверх-вниз по горе таскать — это да! Другим, для примера! — крикнули из зала.