Помогайка
Шрифт:
– Эй, куничка, иди сюда! – пробасила она на весь ресторанчик так, что стекла в ресторане зазвенели. Испуганная куня тут же материализовалась рядом со столиком.
– Ты мне что, предлагаешь самой еду в коробки перекладывать? – миролюбиво спросила Татьяна, – а ты тогда на что здесь? Снимай фартук, я сама теперь за тебя работать буду!
Но, поймав непонимающий взгляд официантки, Таня поняла, что до девушки не дошла вся тонкость ее юмора и, тяжело вздохнув, просто показала рукой на блюда и на контейнеры для еды.
– Переложи еду и баста! Мне еще за покупками надо идти, а я здесь застряла!
Выйдя на улицу, Таня огляделась. Эйфория от победы быстро улетучилась, как только Таня забеспокоилась о подруге. Всяческие ужасы тут же полезли ее в голову, хотя очень уже мощным воображением Татьяна не отличалась.
Такси сновали во всех направлениях. Шум от клаксонов стоял неимоверный. Как уже было сказано раньше, дорог, улочек, переулков, тропинок и тропок в славном городе, Суньке, было великое множество. И по всем сновало великое множество машин. Таксисты придерживались каких то своих, одним только им ведомых, правил дорожного движения. Запретов и стопоров для их величеств шоферов в этом городе не было. Удивительно, что при таком наплевательском отношении к правилам дорожного движения, аварий не было. Или почти не было. Отскочив от машины, которая чуть не наехала на нее, Татьяна забеспокоилась еще сильнее. Вдруг Калина, с ее вечной рассеянностью, попала в аварию, а она, Таня, идет и кичится своей ничтожной победой. Уже почти подойдя к гостинице, Таня увидела Калину, которая стояла перед перекрестком и пыталась перейти дорогу.
– Калина, – закричала издалека Таня, – стой там, не переходи, я сама к тебе сейчас подойду!
Преодолев в рекордно короткие сроки проезжую часть и чуть опять не попав под машину, Таня оказалась возле подруги.
– Ну и что случилось? – ласково спросила она, – Почему ты так долго не шла?
– Девушка администратор велела заполнить квитанцию. Я уже взяла в руки ручку, но вспомнила, что забыла очки в номере. Очки долго найти не могла, они завалились за подкладку. Когда нашла очки, оказалось, что квитанцию надо заполнять на английском языке. А ты знаешь, что я с этим языком не дружу! Мы вдвоем с администратором что-то накарябали, хорошо, что как раз подошел турист из Хабаровска, я его попросила, и он заполнил квитанцию. Вот деньги, а… Слушай, а как ты отделалась от хозяина ресторана? Убежала?
– Убежишь тут! Да ты не волнуйся, – успокаивающе похлопала подругу по плечу Таня, – пойдем, я тебе сейчас все расскажу!
После обеда, наконец, занялись шопингом. Калину тянуло побродить по многоэтажным магазинам, а Татьяне хотелось спуститься в подземку, где все товары были дешевле и продавцы готовы были торговаться до последнего. Решили разделиться. Татьяна уже почти спустилась в подземку, как вдруг услышала крики Калины, которая отчаянно звала подругу. Взлетев назад по ступенькам, она увидела подругу, которая пыталась вырваться из оцепления. Нищие тянули руки к Калине и, мешая русские слова с китайскими, что-то просили. Некоторые предлагали свой товар, поднося его прямо к глазам впавшей в ступор женщины. Одна из китаянок водила по руке Калины массажером, другая предлагала продать сумку, сшить шторы, а заодно вылечить зубы. Таня вклинилась в толпу, как ледокол. Один из китайцев, едва достававший до пояса женщины, попытался что-то сказать, но осекся на полуслове, подняв глаза на выразительно глянувшую на него Татьяну. Толпа рассосалась. Заведя Калину в первую попавшуюся кафешку, Таня выяснила, что все началось с того, что Калину обуяло желание подать милостыню нищему. Бедный мужчина не имел ни рук, ни ног. Он сидел возле большой железной миски и бился головой об асфальт.
– Калина, – серьезно посмотрев в глаза подруги, проговорила Таня, – это было твоей ошибкой! Нищим в этой стране не подают. Обрати внимание, соотечественники ни копейки им не дают. Ты думаешь, они такие жестокие? Нет, дело не в этом. Я не знаю, как остальные нищие, но вот этот мужчина был вором. Ему отрубили руки и ноги. Он отсидел в тюрьме. И государство не собирается каким-то образом поддерживать его. Увидев, что ты решила поделиться своими деньгами с нищим, другие, промышляющие похожим промыслом, решили, что они тоже достойны твоего внимания.
– Тань, я все поняла! – вдруг абсолютно спокойно проговорила Калина, – пойдем, уже вечер скоро, а мы еще ничего не купили!
Подивившись резкой смене настроения подружки, Таня хотела что-то сказать, но передумала. Решили так: с часик походят по подземке, а потом, остановят свое внимание на одном из крупных магазинов.
Сумки наполнялись с похвальной быстротой. Три раза возвращались в гостиницу. Выгружали товар и снова шли по магазинам. Незаметно настал вечер. Во время бесконечных подъемов и опусканий на лифте Таня узнала всю подноготную лифтерши Тони, а Калина просто улыбалась и кивала.
Настал вечер. До ужина еще оставался час, и Калина попросила подругу остановиться и полюбоваться красочным действием, которое развернулось на площади. На одной половине площади пожилые женщины и мужчины в красочных костюмах с веерами под национальную музыку выполняли упражнения. Было не совсем понятно, то ли это танец, то ли вечерняя гимнастика, но смотрелось все очень красиво. На другой стороне площади, на концертной площадке, пела молоденькая девочка, вокруг шумела и аплодировала молодежь. Музыка гремела с такой силой, что голосок китаяночки доносился еле-еле. А посредине площади танцевали пары. Пары были разного возраста. И музыка была разной: вальс, танго, фокстрот. И все это одновременно. Грохот стоял неимоверный. Много было детей, которые сновали между танцующими взрослыми, Таня улыбалась мамашам с грудными детьми, те улыбались в ответ и гордо поднимали детей над головой. Калина устала фотографировать Татьяну в обнимку с китайцами и их детьми. Вдруг Калина увидела красавицу в норковой шубке. В это время Татьяна рассказывала пожилой китаянке и столпившимся вокруг зевакам, что у нее во Владивостоке трое племянников. Калина бросилась вослед красавице, но, оглянувшись на море людей, колышущееся вокруг, испугалась, и бегом вернулась к Татьяне. Прошло лишь несколько секунд, но момент был упущен.
– Пойдем, Таня, – тянула подругу Калина, – мы ее догоним!
– Калинуша, – благодушно пробасила Таня, отцепляя руку подруги, – Сунька, конечно, город маленький, но в нем около шестидесяти гостиниц и вдвое больше кафе и ресторанов. Кстати, о ресторанах, – встрепенулась она, – нам с тобой пора на ужин. Подожди, покажу желающим фотографию моих племянников и пойдем!
Путь к ресторану показался для Калины очень длинным, за ними шла большая компания общительных китайцев, вдруг воспылавших дружескими чувствами к богатырше с русой косой. Впрочем, возле ресторана «Максим» компания рассосалась. Это был один из ресторанов, куда китайцев не пускали. Ужин прошел очень быстро. Магазины работали до 23 ночи и, наскоро поужинав, туристы разбежались по своим делам.
Ночь для Калины тянулась бесконечно. Несмотря на усталость и натруженные ноги, она не могла уснуть. Соотечественники никак не хотели успокаиваться. Кто-то кричал, кто-то матерился, потом началось выяснение, кто кого уважает, и закончилось действие хоровым пением русских народных песен. И все это под окнами гостиницы. Будто бы ночевала Калина не в китайской гостинице, а в деревне, где молодежь, возвращаясь с танцев в клубе, бурно обсуждала события прошедшего вечера. Орать и выяснять отношения закончили где-то к трем часам утра. Калина только начала засыпать, как кто-то постучал в дверь. На резонный вопрос Калины, кто там, за дверью помолчали, а потом робкий девичий голос на ломаном русском ответил, что это пришла куня – «б…».
Растолкав Татьяну, Калина хотела уже идти открывать дверь, но не решилась, когда вдруг услышала в коридоре дружное мужское ржание. Наскоро одевшись, Татьяна вышла в коридор и выяснила у присмиревших вмиг мужичков, что это их розыгрыш. Мужички решили пошутить и заказали в соседний номер китайскую девушку легкого поведения. Героиня истории оказалась маленькой, щуплой, слегка рябой, с обесцвеченными, то ли рыжими, то ли пегими волосами, и в мужских подштанниках. Девушка стояла и тряслась, а Калине захотелось подойти и тряхнуть кого-нибудь из мужичков. У Калины возникло желание, а Татьяна осуществила его, но по-своему. Увидев, что мужчины отсмеявшись, собираются вернуться в номер, она сгребла за шиворот ближайшего из них и сказала: