Помоги моему врагу
Шрифт:
– Толкнули? Кто?
– Тогда проводили множество экспертиз. Я сразу же рассказал о звонке матери и долге Дениса. Брат не стал ничего отрицать, но сообщил, что долг был небольшой, и он его уже вернул. Это, кстати, подтвердилось. Из дома ничего не пропало, все деньги и ценности были на месте, отчим всё проверил. Через год дело закрыли, признав смерть несчастным случаем. Но я точно знаю, что это он. Мать не дождалась меня, и они поговорили, наверное, поссорились. Думаю, он требовал от неё денег и случайно толкнул.
Матвей замолчал, я сидела, замерев, и не знала, как реагировать на то, что услышала. Что вообще можно сказать в такой ужасной ситуации? Какие слова найти, чтобы успокоить человека? Если только отвлечь – я вспомнила кое-что и спросила:
– А почему ты говорил, что он всегда где-то рядом? И что с покушением на тебя?
– Денис естественно прекрасно знает, как я к нему отношусь. Я этого никогда не скрывал. А когда закрыли дело, сразу сказал, что так просто всё не оставлю и заставлю его заплатить. Я даже фотографии матери убрал, не могу на неё смотреть, пока за её смерть никто не ответил.
А я с опозданием поняла, что действительно не видела у него в квартире ни одной её фотографии. И даже не задумывалась об этом. Матвей продолжал:
– Так вот, Денису просто нравится действовать мне на нервы. Я не раз замечал его мотоцикл рядом с моим домом или работой. А он и не прячется, наверняка это доставляет ему извращённое удовольствие. А про покушение понятия не имею. Завещание я давно составил, и по нему брат не получит от меня ни копейки. Но, ты же сама видела тогда его мотоцикл…
– Его ли? – высказала я свои сомнения.
– А чей же ещё? В любом случае полиция разберётся. Я очень надеюсь, что на этот раз им повезёт, и они смогут откопать какие-нибудь улики.
– И ты, правда, готов посадить родного брата в тюрьму?
– За то или другое, но он сядет! А для меня это будет только установлением справедливости.
Выпив полбутылки коньяка, Матвей ушёл спать. Я сидела на диване в темноте и перебирала в уме всё, что услышала. Внезапно зазвонил мобильный. Я медленно подошла к телефону и вздрогнула – это был Денис.
– Слушаю, – испытывая полную растерянность, я совершенно не представляла, как с ним общаться.
– Ну вот, даже не надо уточнять, рассказал ли тебе Матвей свои фантазии, – начал он, не поздоровавшись. – По твоему голосу и так всё понятно. Что ж, тем лучше, сколько можно тянуть. А теперь ты должна выслушать меня – ты мне обещала.
Я не помнила, чтобы давала подобное обещание, но не стала спорить, только спросила:
– Где и когда?
– Можешь сейчас?
Я прислушалась – из спальни донёсся храп Матвея.
– Могу.
– Тогда выходи во двор, я тебя встречу.
Я спустилась вниз через пять минут. Он уже стоял у подъезда рядом с мотоциклом, протянул мне шлем и кивнул:
– Садись, отъедем куда-нибудь недалеко и поговорим.
Пока мы ехали, я думала, что Матвей, похоже, прав, говоря, что Денис всегда где-то рядом. Как он мог так быстро оказаться у нашего дома, ведь мы оставили его на даче? Значит, он, и правда, здесь ошивался. Но зачем?
Через несколько минут Денис свернул в небольшой сквер и остановился у лавочки. Мы присели на неё и некоторое время сидели молча, не глядя друг на друга. Потом мой спутник тихо спросил:
– Ты ему веришь?
– Не знаю… – я медленно покачала головой. – Просто не знаю, что думать. То, что рассказал твой брат, похоже на правду. Но может быть и огромной ошибкой. Скорее всего, он не беспристрастен.
– О! Ещё как не беспристрастен! И никогда не был, сколько я себя помню, – голос Дениса был полон горечи и обиды. Мне стало любопытно.
– Слушай, что чувствует к тебе Матвей понятно – он обвиняет тебя в чудовищном преступлении, а ты почему его ненавидишь? Ты же не считаешь, что это он на самом деле сделал?
– Конечно, нет. Я, в отличие от братца, не слепой и понимаю, что он на такое не способен. Но видишь ли, во-первых, ненависть – заразная штука. Во-вторых, у меня тоже есть несколько причин для неё, достаточно веских и гораздо более убедительных, чем у него. У Матвея вообще никаких доказательств, только одни эмоции, и они для меня не новость. Я с самого детства ощущал его неприязнь. Мы никогда по-настоящему не чувствовали себя братьями, не играли вместе, не делились своими тайнами, не защищали друг друга, – голос Дениса изменился, я вдруг ясно увидела его боль и мягко спросила:
– А ты этого хотел, да?
– Нет! – сразу ощетинился он. – Может, лет в восемь-десять. Но я уже давно вышел из нежного возраста.
Теперь я знала ответ. Вот же она – причина его ненависти – видна, как на ладони. Он до сих пор не может простить Матвею, что когда-то нуждался в его дружбе и поддержке и не получил их. Мы снова сидели и молчали, думая каждый о своём. Мне в голову пришла интересная мысль, и я повернулась к Денису.
– Но если для Матвея всё ясно, ты-то сам думал, кто может быть убийцей? Ведь если бы его нашли, это бы всё изменило, особенно в ваших отношениях.
Он грустно вздохнул.
– В том-то и дело, я точно знаю, что это был несчастный случай. А ещё так же точно знаю, что мой брат никогда в него не поверит. Так что у нас нет шансов…
– Откуда ты можешь точно знать? Ты что, видел своими глазами, как ваша мама упала? Ты там был?
– Ну вот! – зло сказал Денис. – И ты туда же! А говоришь: не знаю, что и думать. Я тебя предупреждал: поживёшь с Матвеем и поверишь всему, что он скажет. Всё, хватит разговоров! Поехали, отвезу тебя домой.