Помощь в социальной адаптации подросткам и молодым людям с расстройствами аутистического спектра
Шрифт:
Бывает и так, что молодые люди с довольно тяжелыми нарушениями развития, но с хорошей динамикой, достигшие определенного уровня самостоятельности и социальной адаптации, производят внешне благоприятное впечатление на посторонних людей; они вступают в различные социальные взаимодействия, но оказываются в них несостоятельны, попадают в затруднительные положения, порой становятся жертвами агрессии или манипуляции со стороны посторонних.
Все это специалист должен учитывать при планировании задач психологической и педагогической помощи рассматриваемой группе при взаимодействии с семьей.
У многих, начиная с младшего подросткового возраста, возрастает стремление к равноправному общению, как и у обычных подростков. Но возможности общения с ровесниками обычно резко ограничены в силу трудностей, которые были описаны
По сравнению с ровесниками без нарушений развития в эти годы намного меньше возрастает самостоятельность аутичного человека. Он значительно более зависим от близких в повседневной жизни, испытывает больше трудностей самостоятельной адаптации ко все более усложняющимся условиям. «… Слишком многое происходит искусственно, т. е. регулируется родителями. А эта регулировка, в свою очередь, может иметь сильную инерцию, притормаживающую развитие» (Д. Саксонов, 2016). Типичная особенность социальной ситуации развития подростка или уже взрослого человека с аутизмом состоит том, что на фоне зависимости от родных психологического выхода за пределы семьи – в сообщество ровесников – обычно не происходит, подросший ребенок по-прежнему большую часть времени проводит в семье. Таким образом создается почва для конфликтов с близкими, которые остаются, как правило, организаторами поведения аутичного молодого человека и у которых, к тому же, к этому времени нередко накапливается сильная усталость от ухода и ответственности за «особого» члена семьи. В худшем случае близкие к подростковому возрасту ребенка начинают придерживаться изоляционистских установок, то есть круг общения взрослых членов семьи сужается. В такой ситуации кроется опасность еще большего разлаживания отношений аутичного подростка с ними.
Среди аутичных людей есть те, кто в подростковые, юношеские годы начинают очень тяготиться одиночеством, невозможностью выстроить близкие отношения с противоположным полом. У части из них могут развиваться в юношеские годы депрессивные переживания, связанные с одиночеством и отверженностью. Более характерны подобные переживания для лиц с так называемым высокофункциональным аутизмом. Так, У. Фрит отмечает результаты исследования лиц с синдромом Аспергера по шкале депрессии А. Бека (Beck Depression Inventory): у них отмечались «существенно повышенные баллы для депрессии, а показатели около 20 % были столь высоки, что их следовало бы отнести к категории имеющих клиническую депрессию» (У. Фрит, 2004).
С другой стороны, целый ряд характерных трудностей подросткового и юношеского возраста остается нетипичным для аутичных людей. К ним относятся истинное суицидальное поведение, наркотизация, алкоголизация, бродяжничество. Тем не менее, социальная наивность и открытость, трудности распознавания истинной мотивации поступков других людей и тонкостей межличностных отношений, негибкость в реализации своих установок, искреннее стремление к установлению дружеских отношений и связанная с этим излишняя доверчивость – все это создает для аутичных людей риск виктимизации, например подпадания под манипуляцию, травлю в коллективе или агрессивное отношение.
Значение участия в сообществе и в непрерывной деятельности. Подытоживая этот длинный список трудностей и дезадаптирующих черт, характерных для данного вида нарушений психического развития, можно достаточно уверенно назвать важнейший принцип сопровождения аутичных людей. Этот общий принцип актуален для всех, при всей полиморфности аутистической популяции, при всем огромном разбросе в когнитивном и эмоционально-личностном развитии и в достигнутом уровне адаптации разных людей с РАС. Это непрерывное продолжение деятельности (учебной, досуговой, трудовой), которая заставляла бы подростка или уже взрослого человека мобилизоваться, адаптироваться к новым условиям и людям, наполняла бы смыслом повседневную жизнь; при этом не позволяла бы жизни замыкаться исключительно на доме и близких, по возможности создавая свой круг общения, где аутичный человек может чувствовать себя принятым, «своим».
Этот принцип – необходимость непрерывной
С другой стороны, длительные катамнестические наблюдения показывают, что при несоблюдении этого условия, если в жизни аутичного человека по каким-то причинам прекращается такая мобилизующая деятельность, велика вероятность общего снижения активности, нарастания пассивности и стереотипности в поведении. Такие примеры приходилось видеть, в частности, у юношей, закончивших школу, или при переводе ученика с фронтального на индивидуальное обучение, или при прекращении какой-то досуговой занятости, в которой ранее регулярно участвовал молодой человек с аутистическими расстройствами.
Для аутичного подростка, учащегося в школе, роль такой структурирующей жизнь деятельности часто выполняет учебная деятельность. Школа всегда является для аутичного ребенка не только местом получения знаний, но и незаменимой площадкой для социализации. Эта важнейшая тема не является темой данной работы, однако здесь все же необходимо отметить следующее: Федеральный государственный образовательный стандарт начального общего образования детей с ограниченными возможностями здоровья подробно описывает условия и варианты инклюзии аутичного ученика в младшем звене общего образования, предусматривая возможность тьюторского сопровождения ученика на уроках и переменах и индивидуальную психокоррекционную работу с интегрируемым учеником с РАС (О.С. Никольская, 2010; О.С. Никольская, И.А. Костин, 2015). Ребенку с аутизмом, как четко указано в этом документе, не показан перевод на индивидуальное обучение, как не показано и объединение учеников с нарушениями коммуникации в отдельные классы.
По окончании школьного обучения чаще всего роль сообщества, одновременно принимающего и мобилизующего, выполняют для аутичного человека те или иные организации, специализирующиеся на помощи людям с нарушениями развития. В таких организациях создается наиболее толерантная и в то же время в меру требовательная среда, а отношения строятся на принятии и безусловном уважении ко всем, независимо от реальных возможностей каждого отдельного члена сообщества. К сожалению, подобные сообщества в настоящее время существуют в России только в некоторых крупных городах.
Такая среда должна сочетать определенные правила и нормы общения и постоянно создаваемые новые адаптационные задачи с атмосферой доброжелательности и уважительного интереса к каждому отдельному человеку. Только при соблюдении обоих этих условий у подростка или взрослого человека с аутизмом могут возрастать гибкость в адаптации, глубина понимания мира, могут закрепляться представления о приемлемом и неприемлемом в социальных отношениях, формироваться столь необходимые каждому человеку внесемейные привязанности и интересы.
Лучше, если подобное сообщество является интегративным, то есть включает в себя и более коммуникативно сохранных членов – с другими особенностями развития и без таковых. В этом случае оно предоставляет больше образцов поведения для аутичного подростка или юноши, больше возможностей для идентификации себя с другими и т. д.
Развитие подобных сообществ, несомненно, имеет большое значение и для общей гуманизации нашего социума. О значении волонтерских проектов, объединяющих семьи с «особыми» молодыми людьми и людей из «большого» социума, для всех его участников и для общества в целом, пишет Г.В. Шарова (2015). Автор настаивает на необходимости создания возможностей для живого общения здоровых людей и людей с особенностями развития: «Только живой опыт сможет вернуть прерванный когда-то контакт с этой частью социума, возродить интерес к людям, непохожим на тебя, и избавить от тяжелых и спутанных чувств, заместив их другими, более светлыми и осознанными…» Г.В. Шарова отмечает, что участие в волонтерских проектах, предполагающих взаимодействие с «особыми» людьми, нередко не только приводит к важным смысловым перестройкам у участвующих в этой работе, но и стабилизирует их собственное эмоциональное состояние.