Шрифт:
Пару дней из жизни Романа
Вряд ли вы когда-нибудь встречали настолько бесподобного засранца, каким был Роман Даль, а если все же встречали, то наверняка знаете, что таких людей любят и ненавидят одновременно. Такие люди могут быть до безумия привлекательными, а уже через минуту, до омерзения отталкивающими и благодаря именно этой особенности с ними очень тяжело дружить. Но, очень тяжело еще не значит невозможно, так что у Романа все – таки были друзья – Глеб и Антон. Парни познакомились еще, будучи детьми в спортивной секции, где занимались кикбоксингом и, со временем осознав, что они вполне устраивают друг друга – решили стать друзьями. Их дружба продолжалась уже
Всем известно, что проще всего завести друзей в детстве, ведь в этом возрасте у людей еще нет никаких корыстных целей, и они сближаются просто потому, что нравятся друг другу и все. Нет никаких «подводных камней» и «подковерных игр» – это все приходит потом, с возрастом, а пока годы позволяют быть беспечными, добрыми и наивными, дети пользуются этим, чтобы обзавестись друзьями. Вот и Роман использовал это время с пользой для себя, впрочем, как и во все последующие годы.
Роман всегда знал, что любовь к жизни напрямую зависит от условий. Чем меньше благоприятных условий, тем меньше любви. У него были все условия для безграничной любви к своему нахождению на земле. Его родители – Анатолий и Алла, были чертовски богаты и на удивление редко когда препятствовали сыну в его начинаниях, даже если эти начинания были им в тягость. Отношение к сыну слегка изменилось после рождения дочери – Варвары, но не так, чтобы это по-настоящему взволновало Романа и уж тем более, заставило его поменять свое поведение. К тому же, разница в восемь лет тоже давала о себе знать. Когда Варвара только родилась, Роман уже благополучно закончил первый класс в самой лучшей школе, которую только смогли найти для него родители и уже считал себя взрослым и самостоятельным мальчиком. На просьбы матери и отца присмотреть, поиграть или погулять с сестрой, Роман отвечал, что не обязан тратить свое время на ненужные ему вещи, а потом добавлял, что это не он захотел сестру – это они захотели дочь, так что пусть сами с ней и возятся. Вот и весь разговор.
Пока Варвара была совсем маленькая, она не понимала, почему брат не хочет проводить с ней время, но когда ей исполнилось девять лет, она уже знала – почему. Он не скрывал и даже не пытался скрывать своего истинного отношения к сестре. Она была ему безразлична и все, что с ней связано, тоже. Но, все-таки, будучи родным братом, он всегда присутствовал на всех днях рождениях сестры и даже изображал, по просьбе матери, удовольствия от происходящего. На самом же деле, ему было все равно. Он всегда первым покидал подобные празднества и ничуть об этом не жалел. Его не останавливали и не уговаривали, ведь все понимали, что это напрасно. Если Роман захотел уйти – он уйдет.
Когда до восемнадцатилетия сына осталось два дня, родители решили узнать у него, что он планирует и что хочет в подарок.
– Не хочу ничего шумного, – сказал Роман и покосился на мать.
– Но, тебе ведь исполняется восемнадцать лет! Мы хотели позвать всех родственников, – ответила Алла и отвела глаза от настойчивого взгляда сына.
– На хрен родственников, – бросил Роман и снова уставился в телефон. – Мне ни к чему их дурацкие хвалебные речи.
– Рома! – воскликнул Анатолий.
– Отец! – передразнил его Роман, по-прежнему смотря в экран телефона. – Я не хочу большого праздника. Думаю, мы с Глебом и Тошей повеселимся в каком-нибудь клубе, а перед этим, вы скромно и красиво поздравите меня за ужином. Тихо и спокойно.
– Что, даже без салюта? – спросил отец и ехидно улыбнулся. – Восемнадцать лет бывает только раз в жизни.
– Как и многое другое, – ответил Роман, а потом отложил в сторону телефон и посмотрел на родителей. – Давайте лучше поговорим о подарке.
Алла встала с дорогого белого кожаного дивана и отошла к окну. В свои годы она выглядела шикарно, и длинное черное платье выгодно подчеркивало ее фигуру. Анатолий на секунду залюбовался женой и даже успел вспомнить некоторые моменты их молодости, но резкий голос сына вернул его в реальность.
– О подарке, говорю, надо подумать!
– Ну, так думай, – ответил Анатолий, раздосадованный тем, что сын спугнул его приятные воспоминания.
Вся семья сидела в большой гостиной огромного дома, который был слишком велик для четырех человек, но так как родители всю жизнь мечтали именно о таком, то именно такой они и построили и были весьма этим довольны. В принципе, все члены семьи были довольны своим жилищем, вот только Варвара иногда жаловалась на пустые комнаты, в которых никто не жил. Они казались ей брошенными и как будто кем-то обиженными, оттого она и не любила заходить в них, потому что испытывала при этом неприятное чувство грусти. В тайне ото всех она желала, чтобы в дом съехались все родственники и в пустые комнаты, хоть ненадолго ворвалась жизнь. Собрав всю волю в кулак, девятилетняя девочка все же решилась предложить свой вариант праздника.
– А давайте все-таки позовем всю родню, – трепещущим голосом сказала Варя. – Ведь так хорошо, когда дома много народу.
– А давайте еще созовем местных бомжей! Ведь так хорошо, когда в доме много народу! – съязвил Роман и бросил на сестру испепеляющий взгляд. – Хватит молоть чушь! На свой праздник можешь хоть весь дом забить кем угодно, а на мой – лучше не надо.
Родители наблюдали за сыном и понимали, что он по-своему прав. Это был его праздник и если он не хотел никого приглашать, значит, ему было так удобно. О том, что Роман не любил торжественные посиделки, всем было известно давно.
– Мы тебя поняли, – сказала Алла и повернулась лицом к семье. – Будет тебе подарок и тихий семейный ужин.
Роман кивнул в знак одобрения и, взяв свой телефон с которым не расставался почти никогда, пошел в свою комнату. Он сам до конца не понимал, почему не хочет никого видеть, но то, что не хочет, знал точно. Родня никогда не производила на него должного впечатления. Он считал их всех приспособленцами и недотепами. Испытывая подобные чувства, Рома с малых лет не имел желание проводить много времени с такими персонажами. Ему были противны люди, которые всю жизнь винят других в своей беспомощности и бесполезности. Он предпочитал компанию равную себе или, хотя бы приблизительно равную, людей, с которыми ему интересно и которые не ноют и не жалуются на жизнь каждую гребаную секунду.
После того, как Роман покинул гостиную, Анатолий обратился к жене:
– Ты ведь знаешь, о каком подарке он попросит.
– Знаю, – ответила Алла, присаживаясь на край дивана.
– И мы как обычно пойдем ему на встречу? – спросил Анатолий голосом человека, которому на самом деле интересен ответ.
– Он уже не маленький ребенок и сам все понимает, – сказала Алла, а потом посмотрела куда-то вдаль ярко освященной комнаты. – Знаешь, мне иногда кажется что он и маленьким – то никогда не был. Ты заметил, какой у него стал взгляд?
– Жесткий, – сразу ответил Анатолий. – Он становиться похож на моего деда. Тот меньше всего на свете любил людей и всегда смеялся над их слабостями.
– Да уж. Твой дед был еще тот экземпляр, – сказала Алла. – Но, ты всегда говорил, что в нем были и положительные качества.
Анатолий закатил глаза и широко улыбнулся. Он не особо хотел говорить о своем деде, но не ответить жене, которую до сих пор любил, он не мог.
– Конечно, были. Мой дед мог почти все. Для него не было проблемы, которую у него не хватило бы сил решить, поэтому, когда в дом съезжались родственники и начинали досаждать ему со своим нытьем о несправедливости жизни, он просто посылал их к черту.