Помощница судьбы. Пенталогия
Шрифт:
– Ну, как я выгляжу? – Серьезно спросил травник.
Я одобрительно мотнула головой. Действительно, без жуткой мочальной бороды он смотрелся вполне привлекательным мужчиной лет сорока с небольшим. Добрые серые глаза, толстый нос и пухлые губы выдавали в нем любителя хорошо покушать, а при случае и отменно повеселиться. А волосы с проседью на голове только добавляли внешности солидности и располагали к доверию. Так что заинтересовать собой женщину, жениться на ней и завести детей этот мужчина еще вполне мог.
Уставший стоять в одной позе ученик легонько скрипнул лавкой. Я тут же повернула голову в его сторону и показала кончики клыков. Он сразу вспотел и начал снова закатывать глаза. Но травник
– Не позорься перед дамой, Файн!
Тот в обморок падать передумал, но все-таки спросил:
– Она точно не кусается?
Хелм тяжело вздохнул и подошел к кухонному столу:
– Кушать будешь, девочка?
Я кивнула головой. Он открыл крышку кастрюли и перелил ее содержимое в большую миску. Поставил рядом со мной на пол:
– Вот, ешь!
От страданий аппетит становится только сильнее, поэтому, не церемонясь, я запустила в суп язык и зачавкала.
Файн слез с лавки и медленно подошел к нам. Я, не отрываясь от еды, скосила глаза.
А ничего парнишка, симпатичный. Видимо, сын зажиточного горожанина или бедного дворянина. Носик курносый, ясные голубые глаза, по лицу щедро рассыпаны конопушки. И молодой совсем. Интересно, когда он успел сделаться учеником этого изгнанного мага? А может, маги просто дольше остаются юными?
– Успокоился? – спросил ученика Хелм, когда я, обнюхав зажатую в кулак и трясущуюся руку, чихнула и опять залезла под кухонный стол.
– Да-а. – Криво улыбнулся Файн.
– Вот и замечательно. Теперь надо упаковать готовый запас мазей…
Дальнейшее я не слышала, постепенно уплывая в страну грез и сновидений.
Утро следующего дня выдалось ясным и тихим. Кроме нескольких сломанных и поваленных деревьев ничто не говорило о том, какой прошлой ночью здесь бушевал шторм. Ученик перетаскивал в бухточку мешки и коробки Учителя. Тот бодрой походкой спускался налегке.
– Ну вот и кончилось мое добровольно-принудительное почти десятилетнее уединение… - сказал Хелм, благодушно оглядывая покидаемый остров. – Нас ждет увлекательная работа и поиски новой невесты.
– А чем вам нехороша прежняя? – удивился Файн.
– Состарилась, друг мой, ожидаючи. А мне деток хочется! – Травник мечтательно прищурился. – Только сначала надо в должности восстановиться. Ну и где твои мореходы?
Через некоторое время на траверзе бухты замаячил двухмачтовый корабль. Сбросил якорь. Спущенный на воду шлюп стрелой полетел к нам. Двое крепких матросов быстро перекидали нашу поклажу на борт.
– Кот не кусается? – спросил один из них.
– Нет. – не задумываясь над подоплекой вопроса сказал Хелм.
Здоровый дядька легко подхватил меня на руки и закинул в лодку. Затем забрался сам.
– А вы, тисы, самостоятельно! – пророкотал он, увидев выпученные глаза Файна и озадаченное лицо Хелма.
С попутным ветром наш шлюп легко вышел из бухты и пришвартовался к кораблю. Маги лезли по веревочному трапу, а шлюп вместе с грузом подняли лебедкой. Меня взял на плечи тот же матрос. Удовлетворенно усмехаясь в усы, сказал:
– Люблю кошек!
Гряда островов медленно таяла в синей дымке утреннего тумана. Развернутые паруса наполнял нужный ветер. Растянувшись в тени косого паруса, я смотрела вперед. Там, далеко, сливались в искрящуюся под солнцем синь небо с морем. Все было правильно.
Глава третья. Морское путешествие.
Это был большой торговый корабль. Его трюм был набит под завязку всякой всячиной: веревками, канатами, тканями, зерном… Еще что-то было упаковано в большие деревянные и пахнущие лишь стружкой ящики. За длинный солнечный день я от скуки прошлась по всем доступным и открытым помещениям от носа до кормы. Перезнакомилась с командой и наиболее дружелюбными пассажирами. Слазила на фок-мачту с юнгой, который не боялся ни высоты, ни пляски этой мачты относительно волн и маленькой палубы где-то далеко внизу. Съезжала я с нее самым позорным образом: судорожно обхватив передними лапами и притормаживая задними, я попой грохнулась на палубу, вызвав смех всех присутствующих при этом спектакле. А еще я подружилась с маленькими близнецами, едущими с мамой к их отцу, служащему при посольстве. Они плыли уже три дня, и им было скучно: туда нельзя, сюда нельзя… со мной же они играли в прятки, догонялки, да и просто в обычную возню. Заверений нашего мага о том, что киса не представляет опасности для окружающих, было достаточно, чтобы ко мне отнеслись вполне дружелюбно. И только ученику я показывала кончики клыков, когда кроме него эту «улыбку» никто не видел. Он сразу бледнел и куда-нибудь прятался. А мы с детьми его находили. После чего он снова убегал. А мы с криком и шумом – за ним. В конце концов, Файна, бросающего по сторонам затравленный взгляд, увел мастер-травник, погрозив нашей троице пальцем.
Вечером у нас должна быть последняя остановка на архипелаге, и затем, с утра, корабль отправлялся на материк. Перед рассветом, выгрузив короба заказчику и набив трюм новым товаром, команда начала готовиться к отплытию. Меня последний раз выпустили на бережок пробежаться в близлежащих кустиках. По трапу поднимались опаздывающие пассажиры. Матросы занимали рабочие места. На мостике появился капитан. Необходимые команды были отданы, и наш корабль стал медленно выходить из большой бухты, полукольцом вдающейся в море. Из-за горы, венчавшей приютивший нас на ночь остров, разлился огненный рассвет. Задул свежий ветер. Капитан приказал поставить все паруса. Матросы быстро сновали по реям, а я пошла на корму. За кораблем тянулся белопенный след, подкрашенный ярко-оранжевыми лучами. Архипелаг быстро таял у горизонта. Солнце вставало все выше, подмигивая солнечными зайчиками в зеленоватых водах. Небосвод был промытым и чистым. Капитан довольно улыбался. Сутки пути – и мы на континенте, в Рении. Я вздохнула, положив голову на лапы. Еще есть время подремать, прежде чем откроют глаза мои маленькие друзья и запуганный нами Файн.
Проснулась я внезапно. Что-то изменилось в окружающем пространстве и тревожно стучалось в мой мозг. Потянувшись и со вкусом зевнув, я поднялась на передние лапы и посмотрела по сторонам.
Наш корабль стоял. В воздухе висел плотный молочный туман, да такой, что передней мачты и капитанского мостика не было видно. И тишина. Она осязаемо давила на уши. Не слышно ни единого звука. Никто не ходил, не разговаривал. Корабль словно вымер. В мою голову сразу полезли легенды о Летучем Голландце, о кораблях- привидениях без экипажа… Стало жутко. Вернув себе человеческий облик, я потихоньку пошла по палубе. Туман, клубясь, тут же густел за моими плечами и все плотнее охватывал меня своими щупальцами. Это напоминало… какую-то волшбу! Нас захватили маги? Вопросы прыгали в моей голове, как блохи на шкуре бродячей собаки.
И тут я споткнулась обо что-то. Присев, чтобы не упасть, я руками разогнала белое марево вокруг себя. Под моими ногами лежало тело матроса. Я в ужасе зажала рот ладонью. Но, заставив себя сосредоточиться и дрожать чуточку тише, я протянула пальцы к его горлу. Он был жив. Тоненькая ниточка пульса еле чувствовалась под моей заледеневшей рукой.
Я осторожно похлопала его по щеке. Потом потрясла за плечо. Человек недвижно лежал с закрытыми глазами, вяло раскинув в стороны руки. Что за ерунда? А если они все так? Надо осмотреть весь корабль! Но в таком тумане это просто невозможно. Не на ощупь же мне ходить!