Помраченный Свет
Шрифт:
– Ерунда, не обращайте внимания, – отмахнулась фея.
– Как командир гвардии и лично ответственный за порядок в вашем квартале, я не могу не обратить внимания, – гатляур старался сделать свой рык более дружелюбным, но все равно складывалось ощущение, будто он произносит угрозы. – Этот человек причиняет вам какие-то неудобства?
По крыльям Элеро пробежали темно-желтые всполохи раздражения. Если бы здесь не было Абелара, она бы с удовольствием поставила безмозглого вояку на место. Но, видимо, придется воздержаться – сотрудничество с Торговой палатой гатляуров приносило весьма ощутимую прибыль.
– Это
Вилбер присмотрелся к Ахину и заметил, что глаза юноши были полностью черными – естественный признак одержимости.
– Вот почему здесь так воняет Тьмой. Понятно, – рыкнул огромный гатляур, потеряв к нему всякий интерес. – Если убьете его, госпожа Элеро, прикажите, пожалуйста, вывезти труп ночью. Нечего посреди дня таскать по улице всякую падаль.
– О, так он из числа тех людей, которые попали под влияние темных духов, и их сущности слились? – Абелар прищурился, прикидывая стоимость раба. – Сейчас это большая редкость. Темных духов не встречали уже много лет. Каков же твой возраст, одержимый?
Ахин немного растерялся от того, что к нему обратилось одно из самых богатых и властных созданий Света, но быстро взял себя в руки и ответил:
– Скоро будет двадцать семь.
– А выглядишь моложе, – заметил глава Торговой палаты. – Это темная сущность замедляет старение? Вероятно, и раны заживают быстрее? А ты правда не можешь избавиться от темного духа и снова стать человеком?
– Я… да… Все верно, не могу, – юноша не знал, на какой из вопросов ему стоит отвечать в первую очередь. – Я, в общем-то, даже не помню себя человеком, дух вселился в меня в раннем детстве. А потом, когда мы слились, его мысли стали моими, мои начали принадлежать ему… Сейчас моя сущность неделима, я не человек и не темный дух. Просто одержимый. Просто порождение Тьмы.
– Несчастный, – мордочка Абелара приняла жалостливое выражение. – Мог ведь быть сейчас человеком, созданием Света. Надо же такому случиться! Но как? Дух со временем растратил все силы, сбереженные после падения Повелителя Тьмы? Ему, вселившись в тебя, не осталось иного выбора, как просто окончательно слиться с тобой воедино, чтобы хоть как-то продлить свое существование? А кем ты сам себя считаешь?
«Вот ведь болтливый… И рассуждает обо мне вслух, как о какой-то диковинной вещичке. Впрочем, так оно и есть».
– Может, вернемся к нашему делу? – встряла Элеро, нервно помахивая крыльями. – Разговоры с рабами не приносят выгоды, а он, смею вам напомнить, господин Абелар, сейчас пытается работать. Хватит с него растрат на сегодня.
Любопытный гатляур, внимательно посмотрел на фею, коротко кивнул и направился к выходу вместе с Элеро и Вилбером, задумчиво бормоча себе под нос: «Редкий экземпляр. Одержимых осталось очень мало, а этот еще и со слившимися сущностями человека и духа. Его можно выгодно перепродать? Наверное, не сейчас. Быть может, позже, когда их будет еще меньше. А сколько их, кстати, осталось? Вдруг он последний? Как интересно…»
Дверь полуподвального помещения захлопнулась, Ахин наконец-то остался в одиночестве и облегченно выдохнул. Головная боль после удара практически прошла – один из немногих плюсов одержимости. Но работа по-прежнему не сдвинулась с начальной точки.
«Лучше потом побольше поработаю», – решил Ахин.
Он подтащил табурет к стене и встал на него, чтобы выглянуть на улицу через узкое окно под потолком. Его взору открылся чудесный вид на квартал фей – всюду росли миниатюрные растения со спелыми плодами, мягкая трава переливалась всеми оттенками зеленого под солнечными лучами, чистая мостовая расстилалась каменным полотном между аккуратными домиками и особняками, увитыми цветами и изящной филигранью из драгоценных металлов. Чуть поодаль раскинулась площадь с восхитительным фонтаном, мимо которого чинно прохаживались феи, беседующие друг с другом и изредка брезгливо морщившие нос, встретив патруль из гатляуров.
Впрочем, гигантских прямоходящих кошек подобное отношение к себе нисколько не волновало – гатляуры искренне верили в природное превосходство своего народа над всеми прочими, поэтому в высокомерных феях видели только крылатые кошельки с деньгами. С ними можно торговать, их можно защищать. И то и другое очень выгодно. А остальное не так важно.
Вздохнув, юноша посмотрел в другую сторону. Там, в парке, стояли ажурные столики со свежими фруктами и дорогим вином. Сидевшие за ними феи о чем-то шептались и негромко посмеивались, бросали друг на друга недвусмысленные взгляды, ласкали тела своих соседей…
– Вот ведь бесполые развратники, – поморщился Ахин, слезая с табурета. – Интересно, как они?.. У них же там, внизу, вроде ничего нет. Или, наоборот, есть все? Фу, не хочу этого знать.
«Вслух сказал», – одержимый испуганно оглянулся на дверь, но за ней, кажется, никто в этот момент не стоял и не проходил мимо. В очередной раз вздохнув, Ахин сел за письменный стол и нехотя взял с огромной стопки бумаг самый верхний документ. Достав чистый лист бумаги, он привычным движением макнул перо в чернильницу и аккуратно вывел первое слово.
«Кем я сам себя считаю?.. Проклятье! Этот мелкий гатляур заставил меня задуматься о какой-то ерунде».
Или это не ерунда? Ахин не считал себя человеком, но в то же время прекрасно понимал, что он не темный дух в человеческом теле. Так кто же он, рожденный созданием Света и обращенный во Тьму?
– Я и не думал об этом, – пробормотал юноша, продолжая машинально переписывать документ. – Пожалуй, проще всего считать себя порождением Тьмы. В конце концов, от меня отказались мои настоящие родители. Я воспитывался в Темном квартале с сонзера, силгримами, саалеями и прочей нечистью. Если я буду считать себя человеком, то просто предам тех существ, которые заботились обо мне все это время. Предам их убеждения. Предам самого себя.
Ахин отложил в сторону исписанный лист бумаги и уже потянулся за следующим, но тут его взгляд упал на серебряную монету, до сих пор лежащую на столе.
«Так все-таки это я так разворошил в сознании Элеро ее алчность? Наверное, столь очевидная демонстрация порока, спрятанного глубоко в душе, уязвила ее самолюбие, и хозяйка решила тут же доказать самой себе, что она на самом деле не такая жадная, какой почувствовала себя. Но создания Света все-таки слишком сильны, ее сознание чуть не поглотило меня. Опасно…»